Народные суды учредил еще за 130 лет до описываемых событий Солон. Судьей мог стать каждый афинский гражданин старше 30 лет, если он не имел задолженности государству и не совершил бесчестных поступков. Каждый год из числа желающих путем жеребьевки выбирали 6 тыс. суден. Па горе Ардетт они приносили присягу следующего содержания: «Буду принимать решения, согласуясь с законами и постановлениями совета и народного собрания. Если же по данному случаю закон не содержит никаких указаний, то я отдам свой голос, руководствуясь своими убеждениями, а не дружбой и враждой. Буду одинаково беспристрастно слушать истца и ответчика и принимать во внимание только суть дела, а не связанных с ним лиц».
Далее с помощью очень сложной процедуры всех судей распределяли по различным судебным палатам (их называли дикастериями), причем таким образом, чтобы в каждой из них были представители всех десяти фил. Обычно в трибунале было несколько сотен членов, а когда рассматривались особо важные дела, например, политические, несколько дикастериев объединялись. Судами руководили те чиновники, к компетенции которых данное дело относилось по закону и обычаю. Вся система должна была сделать невозможной коррупцию (не найдется человека, который бы смог подкупить стольких судей) и обеспечить правопорядок и непосредственное участие масс в судопроизводстве и управлении государством. Последнее было возможно потому, что народные суды рассматривали не только почти все уголовные и гражданские дела, за исключением тех, что еще оставались в ведении ареопага, но и в определенных случаях могли принимать решения по поводу действий тех или иных чиновников.
Два обола — нищенский заработок. Столько обычно платили за день труда неквалифицированному работнику. И все же на эти деньги хотя и весьма скромно, по можно было прожить: купить ячменную лепешку, сушеную рыбу, оливки. Благодаря новому закону участвовать в судебных заседаниях могли даже самые бедные граждане: мелкие ремесленники и торговцы, крестьяне — словом, все те, кто раньше даже на день не мог оторваться от своего тяжелого труда и практически не пользовался своими гражданскими правами.
Не обошлось и без критических голосов. Олигархи жаловались, что Перикл щедр за государственный счет и дает народу то, что и так ему принадлежит, по может быть использовано гораздо лучше. Значение судов упадет. Кто будет идти в судьи? Только негодяи и бездельники. Вот уж когда расцветет подкуп! Несомненно, общая сумма скромного судейского жалованья легла тяжелым бременем на казну, особенно с тех пор как его повысили до трех оболов. Зато как же любили Перикла народные массы! Участие в судебных заседаниях для многих стало самым приятным времяпрепровождением. Вот как хвалится своим судейством бедняк — герой комедии Аристофана:
Не только судьи получали деньги благодаря Периклу. Он ввел, хотя и не известно в каком году, оплату труда членов совета пятисот, постепенно начали платить ежегодное жалованье и чиновникам. Деньги были небольшие — всего несколько оболов, но их получали сотни людей. И хотя в целом они составляли весьма значительную cyммy, главным был не финансовый, а политический аспект. Жалованье позволило даже самым убогим стать судьями, советниками, чиновниками. С другой стороны, служение отчизне, считавшееся ранее почетной обязанностью, стало теперь для многих источником существования. Демократия постепенно превращалась в бюрократию.
29
Аристофан. Осы / Пер. с древнегреч. Н. Корнилова. Под. ред. В. Ярхо // Аристофан. Комедии. М., 1983. T. 1. С. 266, 269–270.