Персеваль, или повесть о Граале

Он ранен в руку был и бок
И от мучений изнемог.
Противник спешен, на земле.
Поняв, что кончен бой в седле,
Он меч свой вытащил и с ним
Атаковал, несокрушим.
Я и не знаю, как измыслить
Бой описать, как перечислить
Все нападенья, все удары,
Но бой был долгий, жаркий, ярый.
И вновь Ангигеррон упал.
Противник с гневом наступал,
Чтоб тот пощады запросил.
Сначала рыцарь возгласил,
Что о пощаде нет и речи,
Однако вспомнил недалече
Наставника благой наказ:
Он убивать не должен, раз
Противник у него во власти –
Бой выигран и не отчасти.
А побеждённый молвил вдруг:
«Не будьте так жестоки, друг,
Чтобы ко мне не ведать жалость.
Я признаю, что вам досталась
Победа полная в бою.
Ты храбрый рыцарь, признаю,
Твоя же слава не такая,
Чтоб каждый, нас обоих зная,
Но не присутствуя на бое,
В тебе увидел бы героя,
Способного меня убить.
Но если б мог я подтвердить,
Что ты меня низвергнул в прах
В бою, с оружием в руках,
Перед шатром, людьми моими,
Поверят мне, твоё же имя
Так разнесут на целый свет,
Что выше не было и нет.
И коль сеньора ты слуга
И перед ним за все блага
Имеешь долг, то рассуди,
Меня к сеньору отряди,
И я тотчас к нему отправлюсь
И от тебя ему представлюсь
Как пленник твой, скажу ему,
Что, мол, готов я ко всему,
Что только твой сеньор мне скажет,
Считая благом, мне прикажет».
И юноша: «Будь проклят тот,
Кто большего просить дерзнёт.
Дорогу ведаешь уже?
В тот замок к даме-госпоже,
Моей подруге. Скажешь ей,
Что впредь и до скончанья дней
Не навредишь ничем ей боле,
Затем её предашься воле
Беспрекословно, навсегда».
А тот: «Убей меня тогда,
Зане она б меня убила,
Ведь, знай, ничто ей так не мило,
Как смерть, мучение моё.
Я видел смерть отца её,
Ей много горя причинил,
Всех рыцарей её лишил,
Пленяя тех, а тех казня.
Фатальным будет для меня
Томиться у неё в неволе,
Мне не измыслить горшей доли.
К иной подруге или другу
Пошли меня, тебе услугу
Я окажу и, может быть,
Не станут там мне зла чинить,
А от неё лишь смерть приму».
Тут юноша велел ему
К его наставнику пуститься,
Поведал, как зовётся рыцарь,
И лучше каменщика он
Устройство замка, мост, донжон,
И башню каждую, и вал,
И стены замка описал
Столь хорошо и столь умело,
Что рыцарь понял: плохо дело,
Ведь в самый ненавистный край
Его отправят невзначай,
Где лишь тюрьму ему присудят.
«Сеньор, никто мне рад не будет
В краю, куда идти велишь мне.
Ты шлёшь туда, спаси Всевышний,
Где давний враг мой – господин.
Однажды брат его один[48]
Пал в битве от моей руки.
Ты лучше жизнь мне пресеки,
Но не вели туда стремиться,
Иначе с жизнью мне проститься.
– Клянусь я честью, – тот ему, –
К Артуру ты пойдёшь в тюрьму
И поприветствовав его,
От имени от моего
Попросишь посмотреть на деву.
Кей-сенешаль, предавшись гневу,
Её ударил за смешок,
Что у неё я вызвать смог.
Став узником о той поре,
Ты скажешь всем, что при дворе
Я ни за что не появлюсь,
Пока отмщеньем не упьюсь»[49].
Ответил рыцарь: не иначе
Как должно справится с задачей.
Помчался в замок победитель;
В тюрьму собравшийся воитель
Велел знамёна опустить,
Осаду замка прекратить –
Вот ни брюнетов, ни блондинов.
А люди, замок свой покинув,
Встречали рыцаря у врат,
Но сожалел и стар и млад,
Что он врага не обезглавил
И головы им не доставил.
Но всё же люди ликовали,
С защитника оружье сняли,
Покинуть стремя помогли.
«Сеньор, почто – они рекли, –
Вы головы Ангигеррона
Нам не отдали благосклонно?
– Клянусь я честью, – им герой, –
Быть может, плох поступок мой,
Ведь много ваших им убито.
Не будь он под моей защитой,
Из вас любой мне поперёк
Его на гибель бы обрёк,
Но если милость не явлю
Я к побеждённому в бою,
То буду подлою натурой.
И знайте: пленником Артура,
Как я велел, он стать намерен,
И станет, коли слову верен,
А он мне дал его как раз».
И вышла девушка тотчас,
Она от радости цвела,
В покои рыцаря ввела,
Чтоб дать ему отдохновенье.
Он, получивши дозволенье,
Лобзал и обнимал её.
Забыв про пищу и питьё,
Так целовались, обнимались
И нежно, ласково шептались.
А Кламаде был убеждён,
Что вот захватит замок он.
Слугу он встретил по дороге.
В глубокой скорби и тревоге
Тот передал худые вести
О сенешалевом бесчестье:
«Сеньор мой, Боже, дело плохо», –

48

Однажды брат его один... – Убийство брата – в феодальном обществе достаточный мотив для кровной мести.

49

Пока отмщеньем не упьюсь. – Здесь речь идет о другой форме мести, собственно рыцарской и связанной с защитой слабых.