Капитан Готтхардт пишет, что рано утром его «2- я лёгкая батарея заняла позицию на возвышенности, расположенной справа от дворянского имения (d’un bien noble). Противник тотчас занял возвышенности, находившиеся напротив». По словам командира 4-й лёгкой батареи капитана барона К. Графенройта, в 4 часа утра он получил приказ «разместиться между 3- м и 7-м пехотными полками в боевом порядке на Невельской дороге в полульё от Полоцка, русская сторона не препятствовала этому маневру, что позволило батарее вместе с пехотой мало-помалу беспрепятственно перейти Полоту; она разместилась на расположенной рядом возвышенности вместе с батареей Готтхарда. Несколько часов обе батареи стояли спокойно на этой возвышенности».
Прочие части 1-й бригады 20-й дивизии также остались на правом берегу Полоты. За рекою стояла 3-я бригада Хабермана, справа от неё — 2-я бригада Беккерса, составившая крайний правый фланг. Слева от 19-й дивизии находилась кавалерийская бригада Корбино. По словам Хайльмана, баварский корпус насчитывал едва 12,5 тыс., то есть с 8 августа он потерял 3 тыс. чел. за время маршей.[143] Всего войска союзников насчитывали 29–32 тыс. чел., но Удино ослабил себя более чем на 10 тыс. чел., и на правом берегу Двины имел немногим более 20 тыс. чел.
В русском штабе считали, что корпус Удино к тому времени насчитывал 24.000 чел., корпус Сен-Сира — 20.000, а всего неприятель имел более 44 тыс. чел., тогда как русские — всего 20 тыс. чел. Витгенштейн же, исходя из показаний пленных, полагал, что в обоих неприятельских корпусах насчитывалось более 30 тыс. чел. Сам же он имел под рукой 17 тыс. чел., но это его не смущало и он намеревался «прогнать Удино в укрепления и принудить ретироваться за Двину».
Офицер и солдаты баварской линейной пехоты
Если Хаберман писал, что по своей воле оставил позицию у Присменицы, то русские заявляли, что это они изгнали неприятеля из леса. Гельфрейх написал Витгенштейну: «Я командовал авангардом, расположенным в Ропне 4 августа, когда ваше сиятельство приказали мне очистить все дефиле до опушки леса у Полоцка, чтобы обнаружить позицию неприятеля. Я немедленно выделил 25-й и 26-й егерские полки, которые с большой храбростью устремились, чтобы исполнить приказ». Поручик 26-го полка Антоновский только что был назначен командиром роты, «с которою в 5 часов пополудни отправлен вперед вместе с 3-ею гренадерскою ротою по правую сторону большой дороги, лежащей к г. Полоцку, а 25-го егерского полка тоже две роты назначены вместе с нами идти по левую сторону дороги, и в находившемся по обе стороны лесу открыть неприятеля и выгнать оттуда». Встретившийся им генерал Яшвиль “подтверждал непременно очистить от неприятеля лес”. Гельфрейх уверял, что «после оживлённой перестрелки, которая длилась около трёх часов, наши егеря примкнули штыки и с криком Ура! в одно мгновение изгнали противника из всего леса, несмотря на его ожесточённое сопротивление; они также освободили для корпуса большую дорогу из Полоцка. Будучи сам очевидцем рвения и стремительности 25-го и 26-го егерских полков, я не могу достаточно похвалить тот и другой».
Очевидно, что Гельфрейх приукрашивал успехи своих войск. Не случайно, что для его поддержки была направлена 2-я бригада князя Сибирского 5-й дивизии (Пермский и Могилевский полки). По словам Дибича, «французский авангард оказал весьма упорное сопротивление и начал своё отступление лишь утром. С фронта его преследовал наш авангард. Один батальон Пермского полка, который взял просёлочную дорогу на Присменицы, обошёл его правый фланг. В 5 часов утра генерал Гельфрейх и князь Сибирский, очистив весь лес, вышли из дефиле и установили связь с полковником Властовым. Этот последний использовал ночь, чтобы прогнать войска, которые обороняли левое дефиле, и занял позицию возле корчмы Боровка». Таким образом, вопреки лихому заявлению Гельфрейха, столкновения продолжалось всю ночь до утра. Так, Винценти писал, что «в ночь на 17-е 2-й армейский корпус покинул в 2 часа занимаемую позицию, чтобы направиться на левый берег Полоты». По словам полковника Ф. Деруа, «утром 17-го 2-й королевский армейский корпус покинул позицию, занятую 16-го вечером на правом берегу, чтобы занять другую на левом берегу».[144] Поясним, что речь идёт о 20-й пехотной дивизии Вреде.
Глава IV. Первое Полоцкое сражение
143
Иногда пишут, что в то время 6-й корпус имел «боеспособных всего 11.000 пехотинцев и 1.000 кавалеристов (Mann zu Pferd/Cavaleristen)» (Volderndorf. III. 105; Кгаив. 38). Вряд ли последнее слово следует понимать буквально, скорее всего, речь идёт об офицерских, артиллерийских и тягловых лошадях, а также о нескольких десятках шволежеров. В баварской армии каждый полк линейной пехоты имел 2 полевых батальона. 1-м батальоном (1-я стрелковая, 1-я гренадерская, 1, 5, 3, 7-я фузилерные роты) командовал сам полковник, 2-м батальоном (2, 6, 4, 8-я фузилерные, 2-я гренадерская, 2-я стрелковая роты) — старший майор; младший майор придавался 1-му батальону (указан порядок рот с правого к левому флангу). Каждый батальон лёгкой пехоты состоял из карабинерной, стрелковой и 4 фузилерных рот. Батарея включала четыре 6-ти или 12-ти фунтовых пушки и две 7-фунтовых гаубицы (Furtenbach. 12–14; Volderndorf. III. 12–13; Sauzey. V. 191).
144
Fabiy. IV. 555-57, 560, 570-71, 574-75, 577, 579, 586, 680-81; IV. Annexe. 50–51; Saint-Cyr. III. 65–68; Turn und Taxis. 54–55; Pils. 122-23; Marbot. III. 109-10; Mandler. 66–67; Schoberl. 4–5; Sauzey. V. 223, 392; Volderndorf. III. 104-05; Heilmann. 212-17; Fabrice. 338; Kukiel. II. 121; Stein М., Bunde P. L’infanterie bavaroise pendant la campagne de Russie 1812 // Soldats Napoleoniens. 2004. № 1. P. 40; Марбо. 552; Харкевич. III. 101-02; Бутурлин. I. 358; Богданович. I. 388. Вечером Майлингер был направлен “со всем отрядом главной квартиры, за исключением пикета шволежеров, вновь в Струню”, прекрасное поместье в одном часу пути от Полоцка. Но “в 1 час утра я вновь оставил Струню и, заняв при прохождении Полоцка иезуитский монастырь отрядом из охраны главной квартиры, с остальными пошёл также на левый берег, чтобы принять охрану парков за Малым Полоцком”. Находившиеся на левом берегу кирасиры должны были наблюдать и прикрывать дороги из Рудни и Бононии (Maillinger. 82, 84).