Сен-Сиру необходимо было выяснить расположение противника, а также узнать о его намерениях. Он приказал выслать рекогносцировки по двум главным дорогам. Легран двинулся по дороге к Гамзелево, но шёл очень медленно и нерешительно, и вскоре остановился, не встретив противника. Вреде со 2-й бригадой 19-й дивизии, которой командовал полковник Цоллер, продвинулся на 2 часа пути по Невельской дороге, затем у Захарина повернул влево на дорогу, ведущую к Сивошино, и через несколько часов наткнулся на русскую заставу, которая после нескольких выстрелов немедленно отступила. Вреде следовал за ней некоторое время до болотистого ручья, мост через который был частично разрушен. Главные силы русских не были обнаружены, и Вреде вернулся на Невельскую дорогу, где вскоре получил приказ отвести бригаду на бивак.[193]
Между тем, Витгенштейн отвёл войска за р. Дриссу, где 9/21 августа приступил к укреплению позиции. Корпусная квартира разместилась в с. Соколищи-Эйсмонт. Дибич записал: «Главные силы заняли позицию на правом берегу Дриссы, возле Сивошино, где был намечен укреплённый лагерь. Резерв разместился возле Соколищ. Два авангарда, почти не потревоженные, соединились у Белого, в месте пересечения трёх дорог из Полоцка в Сивошино. Там они заняли весьма крепкую позицию на выходе из дефиле. После соединения генерала Гельфрейха с полковником Властовым, этому последнему было поручено командование авангардом. Ему оставили только четыре эскадрона Гродненских гусар, 24-й и 26-й егерские полки, две пушки батарейной № 14 роты и конную № 3 роту. Остальные войска авангарда были включены в состав главных сил.
Четыре поста были высланы в Подсеверье, Гомховшину, Подгорье, Артейковичи, один пост — на пересечении просёлочных дорог из Доньяры в Артейковичи, а последний — к Подбелицам. Фланги русской позиции также были освещены пикетами кавалерии, которые находились в Замшанах, Соколищах, Сухове и Дерновичах. Все эти посты высылали свои патрули как можно дальше. В случае атаки на Белое, авангард имел приказ оборонять свою позицию как можно дольше, а затем отступить к Боярщине, где главные силы и резерв собирались атаковать неприятеля в момент, когда он будет выходить из дефиле, которое находилось возле этого места». Витгенштейн написал Кутузову, что «нашел неудобность в позиции при с. Белом для занятия оной целым корпусом, а весьма выгодною для расположения там авангарда, который в оной должен прикрывать обе дороги, ведущие из Полоцка чрез Гамзелево и из Артейковичей в Сивошню и в Себеж и потому заняв вверенным мне корпусом позицию на правом берегу р. Дриссы», велел авангарду расположиться при Белом.[194]
Поскольку дивизионеры 2-го корпуса, особенно Легран (который имел надежду, после отъезда Удино получить командование корпусом) не проявляли особого рвения, чтобы исполнять приказы Сен-Сира, то он приказал Вреде продвинуться по Петербургской дороге, чтобы обнаружить главные силы русских. Тот поручил исполнение этого рискованного предприятия отряду генерала Зибайна (около 1800 чел.).[195] Для исполнения данной задачи, при полном отсутствии кавалерии, этого было, безусловно, мало; вскоре эта ошибка будет искуплена большими потерями. В тот день у Артейковичей, в 6 верстах от Белого произошла какая-то стычка, о которой известно лишь то, что в ходе её был ранен поручик гродненских гусар Краммер.[196] 6-й корпус в тот день насчитывал 10.276 чел. под ружьём, 8.284 чел. находились в госпиталях.[197]
«Авангардное сражение» при д. Белая
Дибич записал, что «Главная квартира І-го корпуса находилась в Соколищах. Часть главных сил разместилась возле Соколищи-Щит впереди резерва. Остальные оставались в Сивошино. Начали укреплять позицию возле Дриссы… Два эскадрона сводных кирасир, два конных орудия и три роты Сводного егерского полка заняли передовой пост в Грамоши. Этот пост прикрывал правый фланг русского корпуса и освещал дороги из Полоцка в Дриссу и Дисну».[198]
193
Fabry. IV. Annexe. 61; Maillinger. 100; Sauzey. V. 396; Харкевич. III. 127; Бутурлин. I. 368; Богданович. I. 404.
194
Антоновский писал, что арьергард прибыл к Белой на рассвете 9 августа: «Здесь находились совершенно покойными, неприятель нисколько не тревожил нас… Деревня Белая получила свое название, вероятно, от озера, тоже по названию Белого, в котором грунт меловой, и вода представляется белой, как молоко, впрочем чистая и на вкус хорошая… Здесь находится небольшой господский дом (фольварок) и две церкви: старая деревянная — униатская и новая каменная — католический костел. По рассказу здешних крестьян в костеле, якобы, помещались какого-то французского генерала лошади, во время перехода их из Полоцка к Клястицам; обдирали с образов униатской церкви ризы, забирали сосуды, словом, ничего не оставляли в храмах, что только ценного находили». Д’Альбиньяк писал, будто 21-го русские «построили два больших редута в самом Белом, которое находилось в 500 шагах от выхода из леса»; это заявление ничем не подтверждается (Харкевич. III. 127; Sauzey. V. 396).
195
1-я бригада 19-й дивизии (полковник Штрёль: 1-й лёгкий батальон Гедони, 1-й и 9-й линейные полки, 1200 чел.), 6-й лёгкий батальон Лароша и 3-я лёгкая батарея Халдера. Есть сведения, что в отряд входили также батарея Готтхарда и 70 баварских шволежеров, французских конных егерей и польских улан (Geschichte des 1 Infanterie Regiments. 201).
196
Maillinger. 100; Volderndorf. III. 123-24; Кгаив. 46, 48; Mandler. 70; Comeau. 456; Heilmann. 233-34; Fabry. IV. Annexe. 61–62; ВУА. XVIII. 52; Бутурлин. I. 369; Богданович. I. 404-05. Арьергард Властова: казачий Платова 4-го полк, 4 эскадрона Гродненских гусар, 24-й и 26-й егерский полки, 2 пушки батарейной № 14 и 6 орудий конной № 3 рот (Поликарпов. 381).
197
Ко 2-му корпусу в тот день пришло пополнение под командой шефа эскадрона Ж.Н. Кюрели: 4-й эскадрон 20-го (около 200 чел.) и отряд 23-го (30 чел.) конно-егерских полков (Sauzey. V. 241; Curely J. Itineraire d’un cavalier leger de la Grande Armee. Paris, 1887. P. 53–54, 280-83; Marbot. III. 233).
198
Поручик M.A. Коцебу вспоминал, что 10/22 августа во время рекогносцировки при Белом он наткнулся на польских улан, и, спасаясь от них, наскакал на баварский караул. По словам Зайболтсдорфа, 21 августа «капитан Коцебу (Kotzebue) из русского главного штаба был взят в плен унтер-офицером из батальона Бернклау, в то время как он один поехал на разведку в лес и попал в засаду». Его принял полковник, “почтенный, седовласый старец” и отправил в Полоцк, где “каждый дом уподоблялся, так сказать, брустверу; почти каждая улица обнесена была палисадом”. Коцебу был принят Сен-Сиром, который разрешил ему написать письмо родным. От адъютанта Сен-Сира Ж.П. Массены, сына маршала, Коцебу узнал, что русские пленные, взятые в последнем сражении, отправлены в Вильно. Он был направлен туда же с партией из 60 пленных, под конвоем 21 солдата под командой лейтенанта 123-го полка Де Пинеда. Правда, Марбо уверял, что капитан Проспер Массена так и не отправился в Россию (русский военнопленный или приключения Морица Коцебу в плену французов. Ч. 1. М., 1816. С. 3–51; Maillinger. 100; D Auzon de Boisminart. 109, 116; Marbot. III. 47; Марбо. 515; Назарян E.A. Воспоминания Морица фон Коцебу… // Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи. М., 2006. С. 84–94).