Лесса 195
Монфор решает возобновить бои за Тулузу. Возобновление боев за Тулузу
До светлой Пасхи, до весны округа впала в сон.
Когда же время подошло, что краше всех времен,
Монфор товарищей своих, скажу вам не в обман,
Собрал на тайный разговор в тиши лесных полян.
5 Там были Ги, и Амори, и кардинал Бертран.
И так граф рыцарям сказал: «Какой нам выбрать план?
Ведь я столь много потерял, столь этим всем смущен,
Что даже щедрые дары не возместят урон.
Как мне, друзья, не горевать? Мы все в крови от ран!
10 Тот сброд оружья не имел, а нам отпор был дан».
«Сеньор, — ответил кардинал, — даю в заклад свой сан,
Что буллы, коих смысл и толк понятен для мирян,
Докажут действенность свою, как было испокон,
И верно, к Троицыну дню[647], когда весь мир влюблен,
15 Сюда паломники придут, спеша со всех сторон.
Так много явится бойцов из разных мест и стран,
Что их широкополых шляп, округлых словно чан,
Перчаток, посохов, плащей, пригодных и в буран,
Достанет, чтоб заполнить рвы и спесь сбить с горожан.
20 Мы никого не пощадим, казним мужей и жен,
Весь город будет стерт во прах, разрушен и сожжен».
Сошли б за правду те слова, не встреть они препон,
Но так прелату отвечал отважный де Бомон:
«Побойтесь Бога, монсеньор! Не будет и в помин,
25 Чтоб я спор с недругом своим вел из-за чьих-то спин,
Меня за труса принимать нет никаких причин.
Да будет стали и огню сей город обречен!
Но прежде дрогнут небеса и ад услышит стон,
Не Бог, так дьявол разберет, где слава, где трезвон».
30 Пока судили меж собой священник и барон,
Большое войско горожан, составив ряд колонн,
Внезапно вышло из ворот, заполнив дол и склон.
Своих пришпорили коней, раскрыв шелка знамен,
Любезный Богу Амальвис, Гильем де Танталон,
35 Юно, умевший воевать, и тот, чей герб червлен, —
Ла Мотт, что войско в бой ведет, летами умудрен.
Но первым во французский стан ворвался сам Понтон.
За всех французов в этот миг я б не дал и каштан,
Столь всяк был ужасом объят и страхом обуян.
40 Везде царила суета, бароны в унисон
Взмолились Деве пресвятой, заслышав стали звон.