Едва произнесены были государем последние слова, как все опять увидели в небе парящего орла и приняли его за знамение[188].
В тот же момент воздух потрясён был пушечными выстрелами с стоявшей у берега невской флотилии, и этим залпам вторили крепостные орудия со стен Ниеншанца.
Затем, под гром орудий, государь вместе со свитой, предшествуемый митрополитом и духовенством с хоругвями и образами, двинулся в глубь островка Иенисари и, остановившись у протока Иенисари от Койвисари, подозвал к себе Ягужинского, у которого теперь в руках был царский топор.
— Подай топор, — сказал государь, ища что-то горевшими вдохновением глазами.
И он нашёл. Это были две стройные, высокие берёзы.
Царь срубил их, обтесал, заострил собственноручно стволы и приказал инженер-генералу Ламберту выкопать в земле две глубокие лунки, на расстоянии нескольких сажен одна от другой.
— Ишь как ловко тешет, — переглядывались меж собой семеновцы.
— Не диво: в Галанской[189] земле, сказывают, он, батюшка, сам доски тесал и стругал, и сам корабли строил.
— Ну и дока во всём, храни его, Господи.
Тогда государь связал верхушки срубленных берёз и вставил стволы их в готовые лунки, так что берёзы образовали проход, подобие арки или триумфальных ворот.
— Это что ж буди? — переглядывались семеновцы.
— А это называется… как бишь его?
— Трухмальные порты.
— Порты! Что ты! Эко слово брякнул!.. Там, вишь, святые образа и сам владыка, а он — на! — порты!
— Порты — трухмальные порты и есть! — настаивал сведущий в этом деле семеновец. — Так, чу, за морем повелось: ежели какой праздник, так все проходят в трухмальные порты, кои бывают каменны и обвешиваются зеленью, как у нас в семик[190] либо на Трощу.
— Да у нас ноне Троица и есть.
Государь между тем снова взялся за заступ и наметил места закладки крепостного рва и ворот.
Чтобы видеть, сколько предстояло трудностей для создания новой столицы, приведём слова автора «Панорамы»:
«Поднятие низменного острова Иенисари, расчистка земли, вырубка леса, построение крепости и домов и другие работы требовали большого числа рук, и потому царь, употребив на сии работы сначала бывшие у князя Репнина[191] войска, также ингерманландцев, повелел прислать из России тысячи рабочих и мастеровых, равномерно казаков, татар и калмыков, присоединяя к ним значительное число пленных шведов, так что тою же лета сорок тысяч человек, разных племён и наречий, разделённых на две очереди, трудились над созиданием Петербурга. Казённые работники получали от казны только пищу, а вольные сверх оной и плату, по три копейки в сутки. За недостатком инструментов и землекопных орудий большая часть работы производилась голыми руками, и вырытую земли носили на себе в мешках или даже в полах платья. Если к сему прибавить, что работавшие не имели не только жилищ, но даже необходимого крова и нередко томились голодом, ибо не всегда успевали доставлять им потребное количество съестных припасов, то можно вообразить, каких неимоверных трудов и усилий стоило первоначальное обстроение Петербурга. Но того требовали обстоятельства, того требовала польза целой России».
Короче говоря, создание Петербурга Державным плотником было борьбой титана с природою и стихиями, и титан победил, положив основание городу, в котором, как в фокусе государственности, с течением времени сосредоточилась вся интеллектуальная мощь великой страны, её коллективный государственный ум, её коллективное законодательное творчество, её коллективная работа в области наук и искусств — и единодержавная воля венчанного потомка Державного плотника.
О. Н. Петров
БАЛАКИРЕВ. РОМАН
К читателям
Автор хотел прежде всего представить картину русской жизни в царствование Великого Петра, начиная с первого путешествия преобразователя в Европу и далее — в разные годы его царствования. Изображённые лица, — кроме двух-трех, служащих невидимыми пружинами действий главных персонажей, — не вымышлены. Автор, желая характернее очертить ход событий, старался изобразить действующих лиц в настоящем их виде. Что же касается главных героев — отца и сына Балакиревых, — их похождения не выдуманы, и если для привыкших представлять себе Ивана Балакирева шутом Петра I, то здесь он является не таким, и в этом не вина автора, а неверность печатных известий о самом лице. Выполнил ли автор предположенную им задачу — в форме исторического романа, не уклоняясь от его требований, — судьями, конечно, могут быть лишь читатели.
Автор
Часть I. РОДСТВО НЕ В ОБРАЗЕЦ
HE ЗНАЕШЬ: ГДЕ НАЙДЁШЬ, ГДЕ ПОТЕРЯЕШЬ
Вместо пролога
— Право слово… Как слышал, так и докладаю твоей милости, государыня Лукерья Демьяновна. Разрази Бог на сём месте… коли что от себя выдумал… Все истово… Так повелевает новый-от указ[192]…
— Не может быть того, покель свету стоять… Ни в жизнь не поверю… хошь всех святых мне неси… Статочно ли дело, чтобы государь нам, дворянам, вконец погибель такую уложил по великой своей милости?.. и маломощным тянуть одиново с великопоместными. Я, к примеру, стряпческа вдова[193] — сто дворов с небольшим и моих родительских, и мужних — на Олешин пай, и мне тянуть супротив матери игуменьи Капитолины Федоровской? Да у ей во дворе скота одного — возьми ты, глупая голова, — сколько? а пашенной да сенокосной земли счёту не дать; а у нас всего шесть сот четей[194] в поле… С чего нам струг[195] выставить на Оке, что ль, баил с ей…
— Истинно так, ваша милость… Со стряпчим с Переяславля вместе ехали, он точнехоньки так и баил… С ихней игуменьей нашей деревеньке в одну версту идти. И на срок на один… на весеннего Егорья[196] судно поставить… мудрено таково назвал…
— Ну, не окаянный ли ты, лжец, беспутная голова, коли мне смеешь такие речи доводить?! С похмелья, что ль, аль совсем во хмелю, незнамо что бредишь непутно, Гаврюшко… Чигирем батьку твово звали… а я тебя чихирем[197] назову за такую неподобь… Что своей боярыне несёшь околесицу, когды дело я спрашиваю… Знатье бы, не тебя бы, пустую голову, в город засылала испроведать, что там деялось; для чего дворянам с деревень наезжать к воеводе… Всех коли требовали нас, дворян, как же игуменья-то угодила со мной в одну версту? Ну-тка, мудрец, расскажи-ко нам, как, по твоему дурацкому разуму, священство-то заколупнули?..[198]
Мы забыли предуведомить, что дело происходит в семь тысяч двести пятом году от сотворения мира, а нашего счета в 1697-м[199], во Владимирском уезде. Царь Пётр Алексеевич ещё не воротился из Голландии, а уж по его требованию сбор средств на постройку флота начался на Руси.
— Не могу знать, государыня Лукерья Демьяновна, — видя несправедливый на себя гнев помещицы, смиренно отозвался её ходатай по делам смышлёный мужик Гаврило Чигирь. — Знаю одно только, что на сей раз и посады верстают с поместьем, и гостей с властями, в одну складку… а для чего так? — не нашего холопского умишка допытать… Вот те Богородица, не лгу, и братец ваш, Елизар Демьяныч, допытывал того ж. И подьячего из избы из приказной вызывал и посулы выложил, никак, пять алтын: одно скажи, с чего и почему ноне такой наряд грозный со всего люда крещёного без различия доправлять велено… Одначь подьячий и алтыны отпихнул, и угощаться не пошёл на кабак… на одном стоит — не велено рассказывать… Да вот и сам его милость Елизар Демьяныч, никак, подкатил.
Помещица взглянула в окно, и морщин на лбу как не бывало; мало того — показалась даже улыбка.
190
То есть семуха, семка — Троицын и Духов день, Пятидесятница; седьмой от Пасхи четверг; праздник плодородия.
191
Репнин Аникита Иванович (1668-1726) — князь, генерал-фельдмаршал, сподвижник Петра, с детских лет связан был с ним дружбой и службой в «потешной роте» в звании поручика. Участник Азовских походов; осуществлял осаду и взятие Риги (1709-1710).
192
Так повелевает новый-от указ…— В 90-х годах ХVIII века Пётр I был занят созданием российского флота. В 1696 году Пётр отбыл на верфь в Воронеж, где шло строительство стругов и галер для Азовского похода. Казна не справлялась с огромными расходами, и Пётр ввёл новые обременительные повинности: строительство и поставка судов, мобилизация людей на сооружение верфей, а также новые налоги: корабельные, подворные, драгунские и др.
193
…стряпческа вдова…— Стряпчий — придворный чин на Руси в XVI-XVII веках, следующий за стольником. Первоначально стряпчие держали в церкви стряпню (справу) царя, то есть скипетр, шапку и платок, а в походах возили доспехи. Позже, в XVIII веке, так назывались судебные чиновники.
198
…как… священство-то заколупнули?.. — При Петре I государственные повинности несли все сословия: крестьяне, купцы, дворяне, духовные лица. Духовное сословие лишено было права распоряжаться доходами со своих вотчин.
199
…дело происходит в семь тысяч двести пятом году от сотворения мира, а нашего счета в 1697-м. — В 1699 году указами от 19 и 20 декабря Пётр I ввёл в России новое летосчисление: не от сотворения мира, а от рождества Христова, а новолетие начинать не с 1 сентября, а с 1 января, как во многих европейских странах.