Бэкли понимал, что выбора у него нет, и согласился, оговорив в контракте лишь одно особое условие: право из первого же порта написать своим родным и попросить их известить также родню других моряков, где находятся их близкие.
Дальнейшие несколько лет его жизни были полны самых удивительных событий. Вместе с Морганом и его отчаянными головорезами он не только гонялся по Карибскому морю за испанскими фрегатами, шхунами и бригантинами, но и участвовал в штурмах Портобело и Маракайбо[9], шел вместе с «пиратом из пиратов» долгим сухопутным путем, чтобы взять, наконец, город Панаму, на который зарились все без исключения пиратские предводители. Еще бы, туда свозили золото и серебро со всех рудников Нового Света, перед тем как отправлять все это в Испанию! После множества пережитых пиратами Моргана испытаний они осуществили его дерзкий замысел.
Генри Бэкли зарабатывал в эти годы куда больше, чем прежде, но в отличие от большинства других пиратов не спускал все нажитое во время стоянок в портах Ямайки, а по-прежнему отсылал большую часть денег родне, но немного копил. И постоянно щедро жертвовал церквам, искренне опасаясь, как бы служба у «тезки» не лишила его, в конце концов, права после смерти попасть в Царство Небесное. Над его набожностью кто-то из пиратов посмеивался, кто-то, напротив, уважал его за это еще сильнее.
Жадность Моргана привела однажды к ссоре с большей частью его «морской армии», составлявшей после набега на Панаму почти две с половиной тысячи человек. Огромную добычу, которую везли к оставленным у северного побережья Панамского перешейка 157 мулам, знаменитый флибустьер поделил откровенно несправедливо, выделив себе уж никак не оговоренные контрактом восемь долей, а раз в десять больше. Среди «подданных» начался ропот, грозивший перейти в бунт. Морган пытался убедить сподвижников, что заслужил повышенную долю, как он выразился «шестимесячными трудами, прилежанием и беззаветной отвагой». Но флибустьеры считали, что проявили не меньшую отвагу, а трудами и прилежанием тоже не уступали своему командиру. И Морган поступил уж совсем не по законам чести: ночью поднял паруса на своем корабле и вместе с несколькими кораблями самых преданных ему капитанов тайно вышел в море, увозя большую часть панамской добычи.
Генри Бэкли он с собой не взял, понимая, что чрезмерно честный штурман обязательно сообщит остальным о предательстве предводителя. Конечно, он предпочел бы сохранить при себе такого умелого и теперь уже очень опытного морехода, однако панамские серебро и золото показались ему дороже.
Бэкли, впрочем, был даже рад этому. Нарушение контракта освобождало его от пиратской службы, и молодой человек, честно доведя «Луизиану» до первого же порта, попрощался с командой и отправился в Порт-Ройял.
К тому времени между Англией и Испанией было заключено очередное перемирие, и бывшему штурману моргановской флотилии лучше бы было не сообщать никому, где он пропадал несколько лет. Но Генри не любил хитрить и прятаться, а потому сразу же сдался властям, объяснив, как и по какой причине вынужден был служить под водительством великого флибустьера. Впрочем, он знал, что английские власти карибских провинций, хотя и соблюдавшие условия мирного договора, прекрасно знали, что его величество король все равно в душе радуется, когда вечному врагу Испании кто-то наносит урон, и большинство добровольно сдавшихся пиратов получали полное прощение.
После этого штурман Бэкли получил предложение служить на военном флоте и почти двадцать лет плавал на королевском сорокапушечном фрегате «Магдалена». Перемирия с Испанией сменялись новыми войнами, морские бои становились все ожесточеннее, равно как и схватки с пиратами, которым правительство, наконец, объявило настоящую войну, ибо договариваться с ними становилось все труднее, а хлопот они доставляли все больше, и чаще уже не испанцам, а своим.
«Магдалена» была флагманским кораблем, и Бэкли повезло служить под командованием прославленного командира, сперва капитана, затем адмирала флота его величества, сэра Роджера Дредда. Он всем сердцем полюбил этого бесстрашного моряка, и тот привязался к штурману. Генри был даже вхож в его дом в порту Чарлстон. С помощью адмирала он, в конце концов, перевез туда с Ямайки свою старушку мать, замужнюю сестру с детьми и семью младшего брата. (Третий брат умер во время эпидемии оспы за несколько лет до того.) Год спустя после этого переезда Карибы потрясло одно из самых страшных за всю их историю землетрясений, и гигантская волна смыла с побережья Ямайки город Порт-Ройял вместе с дворцом и могилой два года как покинувшего бренный мир капитана Моргана.