3. К социальным факторам относится среда, в которой существует человек. Если среда критикующая, фокусируется на внешности, транслирует зависимость успеха и личного счастья от формы тела, это тоже будет провоцировать развитие РПП.
И все же, даже если человек вырос в не очень благополучной семье и оказался в отвергающей среде, его РПП, скорее всего, не начнется до первой диеты.
ПОРЯДКА 90 % ПИЩЕВЫХ РАССТРОЙСТВ НАЧИНАЮТСЯ ИМЕННО С ДИЕТИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ[10].
Если же посмотреть на статистику самих диет, то более трети из них заканчиваются хроническим навязчивым диетическим поведением, а в этом случае вероятность развить у себя РПП вырастает в разы[11]. Обращаю ваше внимание на то, что с каждой новой диетой шансы увеличиваются. Возможно, после первого подхода ваше пищевое поведение чудом останется невредимым, но после второго, пятого, десятого – вряд ли.
Год назад появились проблемы с ЖКТ, и меня посадили на диету «стол № 5». Ограничения были сильные, по пальцам можно пересчитать, что можно есть. Спустя месяц пришла на прием и спросила, можно ли послаблять, – сказали, что это длительная диета и заканчивать нельзя. Благодаря этой диете у меня РПП. Сначала вес снижался, мне это нравилось, но сейчас вес уже 47 при росте 162, боюсь набрать килограммы, хотя понимаю, что нужно, боюсь съесть что-то «запретное», месячных нет уже полгода. Вот и вылечила ЖКТ.
Я строго контролировала, что ем, и вдруг в колледже пошли отмечать его окончание, и я выпила алкоголь. Он меня очень растормаживает, и я в итоге налопалась. Потом поехали в гости, там меня вырвало. И тут меня осенило, что так можно избавляться от еды. В итоге 14 лет булимии. Сейчас уже год нет приступов, вес набрала приличный – 15 кг, но что поделать.
В 17 случилась моя первая кремлевская диета за компанию с мамой. Вес мой тогда был стабильно 60 кг, а сейчас я почти в два раза больше.
К своим 10 годам я уже успела посидеть на шести-семи разных диетах.
Все начиналось со слов мамы: «Я тут такую диету нашла! А давай вместе сядем?» Самой страшной всегда была для меня «японская диета».
Завтрак – сухарь с черным чаем.
Обед – 50 граммов отварной рыбы и 100 граммов вареной моркови с чайной ложкой масла (это было отвратительно! Но я ДАВИЛАСЬ, потому что очень хотелось есть).
На ужин салат из капусты. И так 14 дней раз в месяц.
Привело это к тому, что я считаю, что, когда я ничего не ем, я хорошая, а когда ем нормально – нет.
Если рассматривать историю Ани, то у нее практически не было шансов не заболеть расстройством питания, ведь ей не повезло столкнуться со всеми факторами, предрасполагающими к его приобретению. Тут и наследственность (ведь у мамы явные проблемы с пищевым поведением), и сложная психологическая ситуация в семье, и социальное давление.
Как чувствует себя девочка, чья мама постоянно открыто демонстрирует недовольство своим телом и транслирует в семье необходимость снижать вес? Конечно же, у такого ребенка значимость веса многократно возрастает, и любой набранный килограмм будет восприниматься как катастрофа.
Все это понятно и интуитивно, но не могу не упомянуть и научные факты[12].
1. У дочерей матерей, которые чаще говорят о своем весе и форме тела, чаще развивается низкая самооценка и депрессия. Более того, в таких семьях детей чаще критикуют за вес, что повышает вероятность развития пищевых расстройств.
2. Чем чаще мама говорит о весе, похудении и размере своей одежды, тем выше вероятность того, что дочь будет использовать нездоровые методы контроля веса, такие как прием диетических таблеток, искусственно вызванную рвоту, прием диуретиков и слабительных.
3. На примере нервной анорексии. В семьях, где мама или сестра девочки болеет этим видом РПП, вероятность, что она тоже заболеет, в 11 раз выше. Кроме того, в шесть раз повышается вероятность развития других расстройств питания.
Моя мама всю жизнь винит свой вес во всех грехах, она периодически голодает и радуется, если худеет из-за проблем со здоровьем или тяжелых операций. У меня тоже была анорексия, которая потом перешла в компульсивные переедания.