Политические перемены, происшедшие в начале нынешнего месяца \ привели меня в некоторое волнение, несмотря на мое полнейшее равнодушие к этому вопросу. Вы знаете, сколь связан я был с главною жертвой. И я ничего еще толком не знаю о причине его опалы. Очевидно только, что в деле замешана прекрасная дама, которая, по-моему, довольно постаралась о том, чтобы занять его квартиру, и трудилась на этом nonpi/це уже давно. Он отнесся ко всему менее философически, нежели я <цумал и нежели сам я поступил бы на его месте. Однако ж, я полагаю, некоторые допущенные в отношении него действия глубоко его ранили. Что же до либеральных нововведений 2, не знаю, как их и расценивать; надобно поглядеть на результат. Не думаю, чтобы они так уж были обязательны, но, вообще говоря, лучше давать, чем заставлять долго просить, а уж после, когда терпение истощится, уступать. С другой стороны, возможно император ищет поддержки Палат, дабы выйти из ложного положения, в каком мы оказались в Италии, не желая трогать папу, отлучившего нас3 in petto**, и почти рассорившись с напщми друзьями, которые не могут нам простить отеческого нашего отношения к тщеславному юнцу91, никогда, к слову сказать, не желавшему нам добра. Совершенно очевидно, что если Палаты в своем адресе выскажутся за невмешательство, это послужит основанием к тому, чтобы отозвать из Рима генерала де Гуайона 92 и бросить пьемонтцев на произвол судьбы — пусть выпутываются из положения, как знают и могут. Тут — я имею в виду по всей Франции — люди, которые носят фрак и почитают себя власть имущими, ратуют за папу и Неаполитанского короля так, будто не сами они совершили во Франции революцию. Однако ж их любовь к папству и легитимности не простирается до того, чтобы истратить па правое дело хотя бы одно экю. И когда придет пора высказаться определенно, я не сомневаюсь в том, что рекомендация о вмешательстве будет живейшим образом поддержана. И наконец, какое действие окажет словоизвержение; которое начнется после новых уступок? Я этога предугадать не могу, но бывалые члены парламента уже навострили уши. Мне написали, что г. Тьер собирается настаивать на посылке депутации в Валансьен, й я думаю, что примеру его последуют многие другие. Я плохо себе представляю, что станется с министрами без портфеля, которым поручено блистать красноречием в Законодательном собрании или в Сенате, однако ж забавно будет видеть таких ораторов, как г.г. Мань6 и Бийо7 вместе с разными Жюлями Фаврамив и tutti quanti2*.
Прощайте, друг любезный; почаще шлите весточки о себе и пишите хоть сколько-нибудь более подробно. Да не забывайте в деталях описывать алжирские нравы — они живо меня интересуют. И скажите, какая у Вас погода и как Вы ее переносите.
Канны, 28 декабря I860..
Друг мой любезнейший, желаю Вам счастливого окончания года и еще более счастливого начала будущего. От души благодарю за прелестный кошелек, Вами присланный. Я сказал «кошелек»? На самом деле я нн слишком понимаю, что это и что можно туда положить, однако ж вещица премилая, и вышивка золотом различных оттенков сделана с тончайшим вкусом. Только варварам такая работа и удается. Искусство же наших ремесленников слишком испорчено различными влияниями, да и чувства недостает им для того, чтобы сотворить что-нибудь подобное. Благодарю Вас также за бананы и финики; будь я в Париже, дело обстояло бы иначе, но тут — Вы и вообразить себе не можете, сколь нерегулярно нам все доставляют. Битую неделю я ожидал панталоны,— при всем моем к Вам уважении,—которые из Марселя проследовали в Ниццу, а потом еще Бог весть куда, прежде чём добрались до меня. О продуктах и вовсе5 говорить не приходится. По возвращении Вы привезете мне фруктов, и мы будем вместе их есть, и все будет казаться нам много вкуснее.. Вы не сказали, видели ли Вы в Алжире г. Фейдо. Я встретился с ним в поезде; он возвращался из Африки, куда, по его словам, ездил писать роман1. А Вы ведь обещали— хотя уж сам я больше не пишу — собирать для мепя всякие анекдоты и интересоваться множеством вещей.