Je serais tout dispose a appuyer la candidature de M. Bounine au prix Nobel, — mais поп pas de Bounine avec Merejkovsky... qui a fait de son art un instrument de la haine politique — ce qui n'est pas le cas de M. Bounine (a moins que je n'ignore certains de ces ecrits).
J'ajoute que je subordonnerais mon intervention pour M. Bounine a la certitude que Gorki ne desirerait pas que sa candidature fut posee. Car si le nom de Gorki entrait en Hgne, c'est pour lui avant tout que je voterais. Et rien ne me plairait tant que de voir, en une meme candidature, associes les deux noms de Bounine et de Gorki, le serait vraiment la preuve que la politique n'est pas ici en jeu — ce qui n'est pas absolument le cas, permettez-moi de vous le dire, pour la trinite: Bounine, Kouprine, Merejkovsky. Je sais, d'ailleurs, en quelle estime Gorki tient Bounine; il me l'а recemment ecrit, en le jugeant le plus grand talent des lettres russes, a l'heure actuelle".
Алданов стоял за совместную кандидатуру Бунина, Куприна и Мережковского, Горький в его расчеты вовсе не входил:
" ... Согласитесь, — пишет он Бунину в том же письме от 18-го июня 1922 г., — что ответ его ставит нас в довольно щекотливое положение. С одной стороны для Вас он имеет огромное благоприятное значение, — Р. Роллан чрезвычайно влиятельный человек. С другой стороны — его условия! ... Я писал Вам в последнем письме, что по слухам Горький выставляет свою кандидатуру. Вы, к сожалению, до сих пор не известили меня, заявлена ли официально (Акад. Группой) Ваша или Ваши кандидатуры.
Мой совет: авторитетный русский орган (Комитет помощи писателям или Акад. группа) должен выставить Вашу тройную кандидатуру. Затем, "в честном соревновании" Вы и Дм. Серг. и Алекс. Иванович заручаетесь каждый поддержкой тех лил, которые Вам представляются полезными. Р. Роллан, напр., будет поддерживать Вас, а Клод-Фаррер — Мережковского и т.д. Бог и жюри решат..."
И дальше в том же письме:
"... С. Л. Поляков вчера по делам уехал в Копенгаген. Он дал мне слово, что лично зайдет к Брандесу{13}, с которым он знаком, и поговорит с ним о Вашей кандидатуре. О результатах он Вас известит.
Напишите, пожалуйста, в каком положении всё это дело у Вас, у Мережковского, у Куприна. Я стою за fair play..."
Бунина, видимо, сердили и раздражали планы тройной кандидатуры. В письме от 15-го августа 1922 Алданов поясняет:
"... По поводу предложения моего, касающегося Нобелевской премии, напоминаю, что я никогда не предлагал ходатайствовать о присуждении .премии какому-то коллективу. Кто выдумал коллектив, не знаю (напишите). Я предлагаю совместную кандидатуру трех писателей, главным образом по той причине, что думал и продолжаю думать, что единоличная кандидатура (какая бы то ни было) имеет гораздо меньше шансов на успех, — и у шведов, и у тех органов, которые ее должны выставить. Три писателя это не коллектив, — и вместе с тем это как бы hommage русской литературе, еще никогда Нобелевской премии не получавшей, а имеющей, казалось бы, право. Вдобавок, и политический оттенок такой кандидатуры наиболее, по моему выигрышный: выставляются имена трех знаменитых писателей, объединенных в политическом отношении только тем, что они все трое изгнаны из своей страны правительством, задушившим печать. Под таким соусом против нее будет трудно возражать самым "передовым" авторитетам. А ведь политический оттенок в данном случае особенно важен: из-за него же едва не был провален Ан. Франс. Шведский посланник сообщает, что можно выставить только двойную кандидатуру. Так ли это? Нобелевская премия по физике была как-то присуждена трем лицам... Но если это так, то как по Вашему, лучше поступить? По моему, Вашу тройную кандидатуру должны были официально выставить в письме на имя жюри (с копией шведскому посланнику) Чайковский{14} от имени нашего комитета (и президент французской секции к-та) — после чего (или одновременно с чем) должны быть пущены в ход все явные и тайные пружины и использованы все явные и закулисные влияния. На Вашей тройной кандидатуре К-т, конечно, остановился бы единогласно (особенно если б Вы согласились на отчисление известного процента в его пользу в случае успеха, — иначе могут сказать, что это не дело Комитета). Но если будет речь только об одном писателе, то боюсь, единогласия не добьешься. А я не вижу, кто другой (кроме К-та) мог бы официально предложить русскую кандидатуру. Вслед за нашим Комитетом это, по-моему, должна сделать Академическая группа. Нужны ли также Комитеты журналистов, — не знаю. Как по Вашему? Если Вы находите, что чем больше будет коллективных выступлений в пользу Вашей кандидатуры', тем лучше — напишите. ... Но, повторяю, необходимое условие — чтобы не было разнобоя. Поэтому, по-моему, надо опять запросить шведского посланника: объяснить, что насчет коллектива вышла ошибка, — и спросить, возможна ли тройная кандидатура. Если же невозможна, тогда, ничего не поделаешь, необходимо сделать выбор. Возможен ли добровольный отказ наименее честолюбивого кандидата, если два других примут формальное обязательство выплатить ему, в случае успеха, третью часть премии? Думаю, что это едва ли возможно.
14
Н. В. Чайковский, председатель парижского комитета писателей, известный политический деятель.