Известие о нашем отъезде мгновенно разнеслось по селению. Отовсюду сбегались женщины, мужчины и дети. Неужели нам плохо живется в О’у, что мы так скоро решили их покинуть? Было так трогательно видеть опечаленные лица этих людей, что я убежала в свою каморку и расплакалась, как малое дитя. Но и здесь меня нашли Лилиекени, старая Халукени, Даниху, юная Упвехо, Аулу и многие другие. Мне пришлось долго объяснять, что нам очень хорошо было у них, что из О’у мы увозим наилучшие воспоминания и наши сердца принадлежат местным жителям, но перед возвращением в далекую Польшу нам необходимо поработать еще несколько недель на другом острове, чтобы хотя бы частично закончить исследования.
На следующее утро почти все жители селения проводили нас к пристани. Старшие юноши дружно подхватили вещи и уложили их в большие лодки, а затем подплыли к судну и погрузили все в идеальном порядке. На прощание, которое оказалось очень сердечным, каждая девушка и женщина принесла какой-нибудь мелкий, но порой ценный подарок. Так, я получила ожерелье из раковин, браслет из серебристой раковины рао, изящно гравированную носовую палочку, серьги, какую-то красивую переливчатую раковину и даже великолепный передник, чрезвычайно искусно изготовленный из луба бумажного дерева[16], который подарила мне Лилиекени. Ваде преподнес очень красивую и, вероятно, дорогую набедренную повязку из раковин, а когда я отказалась принять столь ценный подарок, муж Лилиекени засунул его в один из наших мешков и убежал! Другие мужчины также делали подарки. Халу Харере принес красиво вырезанную из орехового дерева статуэтку духа Каринга Пвиси; Оху Сеу — три старинных, искусно вырезанных из красного дерева боевых копья. Мы получили кремневые топорики и долота; каменные навершия для палиц; ложку из бамбукового ореха; дудки из бамбуковых трубок и много других интересных предметов. Мальчики, знающие страсть Анджея к коллекционированию, подарили ему яйца разных птиц, губки и раковины, а также целую кучу разных мелочей, среди которых попадались весьма интересные предметы.
На подарки, которые нам преподнесли на пристани, в самые последние минуты перед отъездом, мы должны были, разумеется, как-то ответить. Отец поблагодарил жителей селения на их родном языке и передал Оху Сеу довольно солидную сумму в фунтах стерлингов в качестве прощального подарка на угощение. В знак благодарности островитяне хором затянули песню.
На пристани присутствовал и весь персонал миссии. Элен прощалась с нами со слезами на глазах, но и при этом оставалась настолько обаятельной, что папа был, пожалуй, не прочь обнять ее отнюдь не по-отцовски, не говоря уже об Анджее, который глядел на Элен, как кот на сметану. Миссис Джексон держала под руку миссис Хоу, которая вела себя очень сдержанно. Мистер Перкинс попрощался второпях, так как был занят по горло приемкой доставленных товаров.
К судну нас подвез Ваде на своей красивой новой лодке. Море сильно штормило, лодку качало, но гребцы прекрасно справлялись со своим делом, и, хотя нас изрядно обрызгало водой, мы прибыли благополучно. Подняться на борт «Вангуну» было нелегко: лодка прыгала на волнах как мячик и приходилось проделывать прямо-таки акробатические номера, чтобы взобраться на трап.
Когда судно подняло якорь и поплыло, ловко огибая опасные скалы, я, опираясь на поручни, еще долго всматривалась в берег, где островитяне продолжали махать нам руками. Глядя в бинокль, я видела молоденькую Лилиекени, ожидавшую возвращения мужа; Даниху и ставшего рядом с ней Варичу; Элен с белым платком, а также других наших знакомых, к которым я так привязалась за несколько месяцев пребывания на острове. Но вот пристань скрылась за неровностями суши, и Улава превратилась в мглистую полоску на горизонте. Я пошла в кубрик, где сложили наш багаж, так как не было смысла опускать его всего на четыре часа в трюм. Папа и Анджей возились с мешками, а я принялась заканчивать письмо тебе, чтобы отдать капитану, который в Хониаре отправит его авиапочтой.
Плавание было бы очень приятным, если бы нас так не качало. Океан продолжал штормить, и пенящиеся на гребнях волны то высоко подбрасывали судно, то снова кидали его в водную пучину. Порой волны ударяли в форштевень «Вангуну» и разлетались над ним мириадами капель, которые на мгновение окутывали судно до самых верхушек мачт белой пеленой, а затем падали дождем на палубу и надпалубные надстройки. Отмели мы обогнули с восточной стороны. На месте давно затопленного острова волны обнажали опасные коралловые рифы, над которыми парили целые стаи птиц, находящих там обильный и разнообразный корм. Вскоре показались очертания островов Трех сестер.
16