Крах Старого порядка и отказ от его монархического и религиозного тоталитаризма провозгласили победу свободы, равенства и братства. Благодаря революции 1789 года философия энциклопедистов, всех этих Дидро, Д’Аламберов, Гольбахов, Шамфоров, Руссо, Вольтеров, Мелье, утверждала и подпитывала идею перехода от мечты к реальности.
Надежда на истинно человеческую жизнь вызвала беспрецедентный в истории коллективный подъём. Вероятно, впервые у людей возникло ощущение, что жить не значит выживать и что достойное существование не может сводиться к тому, чтобы изо дня в день кое-как добывать себе пропитание, точно «пташки, что едят лишь со страху»[1].
Выживание свойственно животным, а не человеку.
Ловушка свободного обмена
Если религиозное мракобесие, ограниченное мышление, запреты, карающие свободомыслие, были плодом экономического и социального бездействия, присущего структуре земельных наделов, то и Декларация прав человека тоже возникла по большей части из экономических нововведений: из свободного передвижения людей и товаров, которое обозначило окончательную победу буржуазии над аристократической тиранией.
Но что же происходит? Свободный обмен, явившийся свидетельством становления свободной жизни, в скором времени превратился из мечты в кошмар.
Очень быстро стало ясно: предоставленная торговле свобода наделяла силой прибыль и алчное «обогащайтесь!», отрицая, запрещая или выхолащивая все те права человека, в формировании которых она прежде участвовала.
С 1792 года две соперничающие группы способствовали этому каждая на свой лад. Либерализм жирондистов без колебаний смешал человеческую свободу со свободой предпринимательства. Что же до этатизма Робеспьера и якобинцев, то как раз елеем свободы они и смазали брусья гильотины. Вспомним же возглас Манон Флипон: «Свобода, сколько преступлений совершается во имя твоё!» Не забудем же Олимпию де Гуж, которая лишилась головы за то, что призывала к равенству между женщиной и мужчиной.
Победа капитализма над аграрной экономикой сделала из «промышленных магнатов» образец нового человека, человека деятельного, чья энергичность и технологическая смекалка должны были привести общество к благосостоянию. Но едва разбились оковы устаревшей экономики, как в свою очередь появился капитализм в виде закрытой структуры, несокрушимого мира, где изменения происходили лишь внутри замкнутого пространства, строго ограниченного стремлением к прибыли и уничтожением любых сдерживающих факторов. Те, кому удалось вырваться из аграрного деспотизма, угодили в капкан финансовой тирании.
Дабы оправдать эксплуатацию пролетариата, промышленный капитализм распространил идеологию технического и общественного прогресса, цинично отождествляя её с буйным ростом предпринимательских прибылей. Целый арсенал законов, обеспечивающих свободу самообогащения, был нацелен на то, чтобы разрушить свободу жизни – свободу, крики которой следовало задушить.
От повышения производительности к потребительству
Погоня за максимальной прибылью неизменно руководила развитием капитализма. Именно она постепенно заменила принудительные производственные обязательства на столь же сильно навязываемую мотивацию к потреблению.
Начиная с XIX века производство товаров потребления и сырья являлось приоритетным сектором экономики и первоочередным источником дохода, но в 1950-х годах наметилась новая направленность, приведшая к ощутимому брожению умов и настроений.
Потребность в производстве сформировала рабочий класс, каторжный труд и нищенские зарплаты которого обеспечивали обогащение управленцев и буржуазии. Эти новые рабы отличались от крепостных Старого порядка лишь одной чертой: осознанием несправедливости судьбы, приговорившей их к бедности, в то время как они сами производили богатства нации. То есть они присвоили себе право бороться против лжи и буржуазного гнёта. Они считали себя двигателями исторической миссии, поскольку их освобождение повлекло бы за собой распад классового общества и заложило бы основы общественного равноправия.
1
Слова бельгийского сюрреалиста Луи Скютнера (1905–1987). (Здесь и далее, за исключением особо отмеченных случаев, – примечания переводчика.)