Пламя Яхве. Сексуальность в Библии

Сравнение Яхве с матерью более подробно разрабатывается у Пророков, особенно в Книге Исайи.[439] Исайя смело сравнивает Бога с женщиной в родовых муках: «Долго молчал Я, терпел, удерживался; теперь буду кричать, как рождающая, буду ловить воздух и тяжело дышать» (Ис 42:14). Несколькими главами далее он упоминает, что Бог носил Израиль во чреве: «Послушайте Меня, дом Иаковлев и весь остаток дома Израилева, которых Я носил от рождения, носил от утробы» (Ис 46:3). Сравнивается Бог и с матерью-кормилицей: «Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? Но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» (Ис 49:15). В последней главе Исайи Бог уподобляет себя утешающей матери: «Как утешает кого-либо мать его, так утешу Я вас, и вы будете утешены в Иерусалиме» (Ис 66:13).[440]

Филлис Трибл документирует «путешествие метафоры» – метафоры чрева в этих и многих других библейских отрывках,[441] отмечая богословскую глубину понятий, описывающих материнскую любовь Божью и включающих тему чрева:

Еврейское существительное raḥămîm – его многозначность плохо поддается переводу – указывает одновременно на способ бытия, и на местопребывание этого способа. В единственном числе (reḥem) оно означает «утроба». Во множественном числе (raḥămîm) конкретика переходит в абстракцию сострадания, милости и любви. Более того, данные абстракции присущи глаголу rḥm («миловать») и прилагательному raḥûm («милостивый»). Соответственно, перед нами семантическая динамика: от физического органа женского тела к психологическому способу бытия, от конкретики к абстракции. «Утроба» – средство, «сострадание» – содержание. Чуткому воображению метафора подсказывает смысл любви как самоотверженности и самоотдачи. Утроба защищает и взращивает, но не обладает и не контролирует. Сострадание уступает свое сокровище во имя целостности и благополучия. Воистину таков его путь.[442]

В одном отрывке Исайя сочетает образ матери/утробы и образ отца: Яхве есть одновременно Бог утробы и Бог Отец. «(Яхве…) где ревность Твоя и могущество Твое, трепетание Твоей утробы и Твое сострадание? (Не удерживай Себя), ибо Ты – Отец наш; хотя Авраам не узнает нас, и Израиль не признает нас своими; Ты, Господи, Отец наш, от века имя Твое: «Искупитель наш»» (Ис 63:15–16).[443]

Осия называет Бога супругом Израиля (см. выше), но говорит и о том, что Израиль – дитя Богу, и что Бог заботится о нем. При этом характер образа указывает скорее на материнскую, а не отцовскую любовь (по меркам древнего Израиля): «Когда Израиль был ребенком, Я любил его и из Египта вызвал сына Моего… Я Сам приучал Ефрема ходить, носил его на руках Своих, а они не сознавали, что Я врачевал их. Узами человеческими влек Я их, узами любви, и был для них как тот, кто поднимает младенцев к своим щекам. Я наклонялся к ним и питал их» (Ос 11:1–4).

Трибл детально исследовала риторику Иер 31:15–22 и показала, что для описания искупительного сострадания Божьего очень важен образ матери/утробы. Стих 31:29 она переводит так:

Разве Ефрем не дорогой сын Мой? Не дорогое Мое дитя? Ибо чем больше Я говорю о нем, тем больше помню его. Поэтому трепещет за него утроба Моя. И Я воистину явлю ему материнское сострадание (Оракул Яхве).[444]

Гимническая литература/литература Премудрости также использует женские образы, говоря о Боге. Например, в Книге Иова иронический риторический вопрос Бога предполагает как мужскую, так и женскую роль в творении: «Есть ли у дождя отец? Или кто рождает капли росы? Из чьего чрева выходит лед и иней небесный, – кто рождает его?» (Иов 38:28–29). Псалмопевец Давид изображает Яхве в интимной роли повивальной бабки: «Но Ты извел меня из чрева, вложил в меня упование у грудей матери моей. На Тебя оставлен я от утробы, от чрева матери моей Ты – Бог мой» [Пс 22:10–11 (СП 21:10–11); ср. 71:6 (СП 70:6)].[445] И в другом месте Давид говорит о материнской заботе Бога, который утешает его: «Но я унимал и успокаивал душу мою, как ребенок, отнятый от груди, с матерью. Душа моя была во мне, как ребенок…» (Пс 131:2 [СП 130:2]). В одном из псалмов восхождения Бог уподобляется одновременно господину и госпоже: «Как очи рабов обращены на руку господина их, и как очи рабыни – на руку госпожи ее, так очи наши – к ГОСПОДУ, Богу нашему, доколе Он помилует нас» [Пс 123:2 (СП 122:2)].

439

Анализ текстов см. в: Mayer I.Gruber, “The Motherhood of God i n Second Isaiah,” RB 90 (1983): 351–359. Однако я не согласен с одной из базовых предпосылок данной статьи: будто анонимный Второйсаия написал эти тексты, осознав «нечуткость» Иеремии и Иезекииля, которые использовали лишь мужские образы для Бога; дескать, Второйсаия счел более эффективным показать, что Бог стоит выше полов и вне полов, сообщив «позитивную и божественную ценность» как мужскому, так и женскому началу (сс. 358–359). Я стою на евангельских христианских позициях: всю Книгу Исайи написал один автор в VIII веке до н. э., за столетия до Иеремии и Иезекииля. Аргументы в пользу единства Книги Исайи и ее датировки VIII веком до н. э. см., например, в: John Oswalt, The Book of Isaiah Chapters 1–39 (NICOT; Grand Rapids: Eerdmans, 1986), 17–28.

440

Подробнее об этих материнских образах см. Gruber, “The Motherhood of God in Second Isaiah”; Trible, God and the Rhetoric of Sexuality, 64–67. См. Sarah J.Dille, Mixing Metaphors: God as Mother and Father in Deutero-Isaiah (JSOT Supp 398; Gender, Culture, Theory 13; London: T&T Clark, 2004), passim.

441

Trible, God and the Rhetoric of Sexuality, 31–59. В связи с rḥm Трибл уделяет основное внимание Иер 31:15–22, но «путешествие метафоры» пролегает и через другие отрывки: Быт 20:1–18; 29:31–35; Втор 4:31; 1 Цар 1:1–20; 3 Цар 3:16–28; Ис 9:17 (СП 9:16); 27: 11; 46:3–4; 49:13–15; 63:7–64:12; Иер 1:5; 13:12–14; 20:14–18; Ос 2:23, 25 (СП 2:21, 23); Пс 22:9–10 (СП 21:9– 10); 86:16 (СП 85:16); 103:8, 13 (СП 102:8, 13); 111:4 (СП 110:4); 112:4 (СП 111:4); 139:13–16 (СП 138:13–16); 145:8 (СП 144:8); Иов 10:18–19; 31:13–15; Плач 4:10; Неем 9:17.

442

Ibid., 33.

443

См. ibid., 53, относительно данного перевода и доводов в его пользу.

444

Ibid., 50.

445

См. L.Juliana M. Claassens, “Rupturing God-Language: The Metaphor of God as Midwife in Psalm 22,” in Engaging the Bible in a Gendered World: An Introduction to Feminist Biblical Interpretation in Honor of Katharine Doob Sakenfeld (ed. Linda Day and Carolyn Pressler; Louisville: Westminster John Knox, 2006), 166–175.