ближними; такъ что, отклонивъ столько золъ, имъ не о-стается ничего болѣе, какъ усердно дѣлать все, что признаютъ они для себя пріятнѣйшимъ. Притомъ опять, если
C. влюбленныхъ надобно высоко цѣнить потому, что они, какъ говорятъ, слишкомъ любятъ тѣхъ, въ кого влюблены, и что, въ угодность своимъ любимцамъ, готовы словомъ и дѣломъ ненавидѣть всѣхъ прочихъ; то легко понять, что тѣ же самые влюбленные, если слова ихъ справедливы, каждаго изъ будущихъ своихъ любимцевъ предпочтутъ настоящимъ, и даже, если тотъ захочетъ, причинятъ имъ зло. Да и какъ йожно подобное дѣло ввѣрять человѣку, впав-
D. шему въ столь великое несчастіе *, что его никакой опытный человѣкъ не могъ бы отвратить? Вѣдъ они и сами признаются , что болѣе страдаютъ, чѣмъ мыслятъ здраво, и, зная худое состояніе своихъ мыслей, не имѣютъ силы владѣть собою. Какъ же могутъ здравомыслящіе почитать хорошимъ то, чего желаютъ такіе больные? Къ тому жъ, еслибы ты захотѣлъ избрать самаго лучшаго изъ влюбленныхъ, то избиралъ бы изъ немногихъ; а избирая изъ прочихъ , кто для тебя пригоднѣе, будешь избирать изъ мно-
E. гихъ. Но гораздо болѣе надежды встрѣтить человѣка достойнаго дружбы въ толпѣ многочисленной.
«Если же ты боишься установившагося закона 37 38, какъ бы, то-есть, люди, узнавъ объ этомъ, не стали поносить тебя; то влюбленные, думая, будто и другіе завидуютъ имъ,
232. какъ сами они—другъ другу, вѣроятно, съ высокомѣріемъ разскажутъ и тщеславно откроютъ всѣмъ, что они не даромъ хлопотали: напротивъ, невлюбленные, будучи лучше
ихъ, вмѣсто людской молвы, изберутъ самое лучшее *. И еще, влюбленныхъ по необходимости замѣчаютъ, видя, какъ они и съ какою заботливостью 39 40 слѣдуютъ за любимцами; такъ что, когда имъ случится разговаривать между собою въ виду людей,—всѣ думаютъ, что разговоръ у нихъ либо в о прошедшей, либо о будущей страсти: напротивъ, невлюбленныхъ никто не станетъ винить за бесѣду, зная, что нужно же говорить о дружбѣ, или о какомъ иномъ удовольствіи. Притомъ, если страшитъ тебя мысль, что нашей дружбѣ трудно быть постоянною, и что, въ случаѣ нашего разлада, хотя бы и отъ другой причины, мы оба подвергнемся непріятностямъ; то еще болѣе, конечно, долженъ с ты страшиться влюбленныхъ, представляя, что потеря всего для тебя драгоцѣннаго нанесетъ величайшій вредъ тебѣ одному. Вѣдь они огорчаются всякою бездѣлкою и думаютъ, что все направлено къ ихъ вреду; а потому удаляютъ своихъ любимцевъ отъ обращенія съ другими, боясь, что они найдутъ въ комъ-нибудь либо богача, который превосходитъ ихъ своими деньгами, либо ученаго, который выше ихъ по уму, — вообще опасаются силы каждаго, кто пріобрѣлъ какое-нибудь благо. Внушая тебѣ держаться вдали D отъ подобныхъ людей, они поставляютъ тебя внѣ дружескаго общества: а когда ты, имѣя въ виду свое, станешь подумывать лучше ихъ, — выдетъ размолвка. Напротивъ, тѣ, которые выиграли желаемое дѣло не любовью, а добродѣтелью, не будутъ завидовать обращающимся съ тобою людямъ, а возненавидятъ нежелающихъ этого—въ той мысли, что послѣдніе оказываютъ тебѣ презрѣніе, а первые—услужливость. Слѣдовательно, есть надежда, что отсюда произойдетъ гораздо болѣе дружескихъ, чѣмъ враждебныхъ чувствованій. Б
«Сверхъ того, многіе изъ влюбленныхъ получаютъ страсть къ тѣлу, прежде чѣмъ узнали нравъ и развѣдали о другихъ свойствахъ; такъ что имъ еще неизвѣстно, за-
233. хотятъ ли они остаться друзьями и тогда, когда страсть умолкнетъ. Что же касается до невлюбленныхъ, то и прежде, бывъ дружны, они дѣлали это; а потому невѣроятно, чтобы ихъ дружбу уменьшило такое дѣло, изъ котораго для нихъ проистекаетъ удовольствіе: скорѣе она останется памятникомъ для будущаго. Къ тому жъ, ввѣрившись мнѣ, ты, должно быть, сдѣлаешься лучше, чѣмъ ввѣрившись влюбленному; потому что влюбленные, кромѣ истинно хорошаго, хвалятъ всякое слово и дѣло, частію изъ боязни быть отвергнутыми, а частію оттого, что подъ вліяніемъ стра-в. сти и сами-то хуже понимаютъ. Вѣдь любовь показываетъ вещи такъ: несчастнымъ она представляетъ въ мрачномъ видѣ и то, чтб въ другихъ не возбуждаетъ никакой скорби; а счастливыхъ заставляетъ хвалить и недостойное удовольствія. Посему о любимыхъ гораздо приличнѣе жалѣть, чѣмъ завидовать имъ. Если же ты ввѣришься мнѣ, то я буду обращаться съ тобою, не служа только настоящему удовольствію, но думая и о будущей пользѣ, не подчиняясь С, любви, но владѣя собою, не ссорясь сильно за бездѣлицу, но гнѣваясь легко и лѣниво даже за проступки важные, прощая невольныя преступленія и стараясь отклонить отъ произвольныхъ. Все это будетъ ручаться за долговременность нашей дружбы. Если же тебѣ кажется, что дружба не можетъ быть прочна безъ любви; то замѣть, что мы не лоровъ жили бы, слѣдовательно, ни сыновьями, ни отцами, ни матерями, и не имѣли бы вѣрныхъ друзей, съ которыми соединяемся не этою страстію, а иными отношеніями. Притомъ, если должно быть благосклоннымъ особенно къ людямъ, имѣющимъ нужду; то изъ прочихъ приличнѣе дѣлать добро не самымъ лучшимъ, а тѣмъ, которые болѣе нуждаются; потому что за избавленіе себя отъ величайшаго зла они воздадутъ и величайшую благодарность. Стало быть, на частный праздникъ надобно приглашать не дру- Е. зей, а просителей и людей, имѣющихъ нужду въ утоленіи голода: они будутъ и ласкать тебя, и ухаживать за тобою, и провожать тебя до дверей, и обнаруживать тебѣ свое удовольствіе, и выражать немалую благодарность, и желать всѣхъ благъ. Впрочемъ, слѣдуетъ быть благосклоннымъ къ людямъ, можетъ быть , не слишкомъ нуждающимся, а къ тѣмъ, которые имѣютъ болѣе возможности благодарить тебя, не къ любящимъ только, а къ стоющимъ дѣла, и не къ тѣмъ, которые будутъ наслаждаться твоею красотою, а къ тѣмъ, которые подѣлятся съ тобою своимъ имуществомъ, когда 234. ты постарѣешь. Это—не тѣ, что, сдѣлавши дѣло, будутъ хвастаться предъ другими, а тѣ, что, удерживаясь стыдомъ, постараются предъ всѣми хранить молчаніе. Это—не кратковременные твои угодники, а друзья, неизмѣнные во всю жизнь. Оставивъ страсть, они не будутъ искать предлога къ ссорѣ, но увядшей красотѣ станутъ выражать свою добродѣтель. Помня все, доселѣ сказанное, замѣть и то, в. что влюбленныхъ друзья вразумляютъ, такъ какъ они позволяютъ себѣ дѣйствительно злое дѣло; а невлюбленныхъ никто изъ домашнихъ и никогда не бранитъ, что будто бы, то-есть, чрезъ это они дѣлаютъ себѣ зло.
37
38
40