Я часто читал, как полярные исследователи изображают свои первые встречи с «властелинами севера». Мне вспоминается описание: «Этот царь ледяных просторов Арктики рассматривал с гордо поднятой головой приближающихся пришельцев, затем с негодованием отворачивался и недовольно отходил». Или еще в том же роде. В данном случае не было места такой поэзии.
Медведи не обращали на нас ни малейшего внимания: один спал, другой проснулся, видимо от шума паровой машины или же от звука наших голосов, поднялся, чтобы обернуться к нам широкой спиной, затем без всякого стеснения привел себя в порядок и лег снова спать.
Тем временем мы быстро составили план побоища. Доктор был старшим. Решили разделить охотников на три группы. Коломейцев и Матисен при участии машиниста Огрина, боцмана Бегичева и матросов Евстифеева и Клуха должны были выйти на вельботе из гавани в сторону острова Чаек, чтобы отрезать медведям обратный путь к воде. Бируля и Зееберг должны были пристать на каяке к берегу и гнать медведей против ветра. Доктору и мне надлежало с попутным ветром обойти медведей и отрезать им отступление к суше. Начало охоты было намечено с момента прибытия вельбота. Через несколько минут Вальтер сидел в двухместном каяке[12], который мы вдвоем спустили на воду, я последовал за ним, и мы быстро направились к берегу. Высадившись, мы взяли в волнении неточное направление, довольно долго блуждали по тундре и сильно разгорячились во время перебежек.
Во время перехода мы обнаружили слева от себя пять медведей: двух раздельно и трех вместе, а справа увидели стадо оленей. Трех шедших вместе медведей решили осторожно обойти. Вскоре снова увидели их мирно спящими. Время шло. Остальные охотники могли каждую минуту сойти на берег и начать охоту. Вальтер решил, что нам надо разойтись — один из нас должен подкрасться к спящим медведям, другой — отрезать спугнутым медведям дорогу к морю. Кому пробраться к трем спящим, предстояло решить судьбе. Вальтер вытянул узелок носового платка и удалился со своей трехстволкой, а я пошел к намеченному пункту на диоритовой вершине, откуда должен был осмотреть местность. На расстоянии 500 шагов я увидел еще одного спящего медведя. К нему нужно было приблизиться с подветренной стороны. Для этого предстояло обойти вершину, а путь был немалый- За это время охотники могли спугнуть своим ружейным залпом моего Топтыгина. Когда я быстро спустился к берегу и до медведя оставалось еще пять минут хода, раздалось несколько выстрелов с той стороны, где был Вальтер. Потревоженный медведь побежал тяжелой рысью к морю. Я выстрелил — оставалось всего 50 шагов. Медведь повалился на бок, вздрагивая передней лапой в воздухе. В это время со стороны моря с одинокого острова Чаек началась канонада, и пули засвистели между скал. Подстреленный мной медведь поднял голову и тихо и глухо заревел. После выстрела в шею он затих. Когда я подошел совсем близко, бедняга как будто еще мучился. Еще раз выстрелив из левого ствола, я направился в сторону Вальтера, так как пальба прекратилась. В это время показался вельбот и я услышал громкий голос Вальтера: «Все медведи убиты, идите сюда!» Когда мы сошлись все вместе, выяснилось, что мне прокричали: «Берегись!», так как один из медведей пересек дорогу вплотную за мной. Я не мог его видеть, находясь за пригорком. За этим медведем пустился вдогонку Зееберг. Ему послышалось, будто я крикнул: «Не стреляйте, он слишком мал!», поэтому он не стрелял и одумался лишь, когда медведь плыл в море в пятистах шагах от берега. Бируля пристрелил другого медведя, который также уплыл в море и там уже был прикончен. Доктор убил трех: старую медведицу и двух медвежат. Мы пошли вместе к моему медведю, он все еще шевелился. Я снова сделал два выстрела: один слева в ухо, другой справа. Спустя полчаса он все еще продолжал мучиться, и я попросил Вальтера сделать в него последний выстрел.
Около острова Чаек офицеры возились со своими медведями, стараясь забрать их в шлюпку. Они застрелили двух; таким образом, было убито всего семь. Восьмой ушел.
Мы развели большой костер из превосходного плавника. Я осмотрел подробнее скалу, но, к сожалению, со мной не было молотка. Ясная полировка и шрамы! Кроме жильных пород — диоритовый трапп, сланец и известняк. Окаменелостей я пока не нашел. Шрамы направлены с севера на юг.
12
Каяк — легкое гребное судно, крытое, подобное спортивной байдарке, управляемое двухлопастным веслом.— П. В.