13 августа в половине третьего утра я стоял у руля, приняв вахту в 2 часа — дрожал и мерз. Пожалуй, мне, как полярному исследователю, не полагалось бы признаваться в этом, но я все-таки мерз. Два моих товарища по вахте бродили по палубе и старались согреться. Туман спустился и пропитал все, что входило с ним в соприкосновение. Вообще говоря это было довольно гнусное предрассветное занятие. Сменившиеся с вахты сидели теперь внизу и грелись кипящим кофе — что они, конечно, заслужили своей шестичасовой страдой.
Вдруг в тумане образовался светлый прорыв, и как по мановению волшебного жезла передо мной открылось чистое пространство при ярком свете дня. Прямо против нас и как будто совсем близко — внезапно появился дикий и изрезанный мыс Йорк, казавшийся какой-то очарованной сказочной страной.
Мы все трое сразу вскрикнули от удивления и восторга. Свободные от вахты бросили свое кофе и выбежали наверх, и вскоре все мы стояли в тихом созерцании. Утро было такое ослепительное, невероятно ясное, и нам казалось, что мы в час или в два достигнем мыса Йорк. И все же он был от нас на расстоянии 40 миль. На восток лежала перед нами вся внутренняя часть Мельвильской бухты. Совсем в глубине, в самой внутренней ее части, можно было разглядеть отдельные высокие горные вершины. Непроходимые ледяные массы наполняли бухту, там и сям из ледяных масс поднимались вверх могучие айсберги.
Когда, наконец, мы оглянулись, то увидели, что туман, так внезапно освободивший нас, лежал за нами плотной стеной.
Это было одно из тех чудесных зрелищ, которые переживаешь только в царстве льдов, они не забываются всю жизнь и притягивают к себе с такой силой, что человек стремится снова и снова вернуться сюда, несмотря ни на какие лишения и трудности.
Состояние льдов в направлении нашего курса казалось благоприятным. Правда, с наветренной стороны лежал лед, но мы не обращали на него особого внимания. Однако, в 12 часов того же дня льды сплотились и оставался только небольшой открытый проход к северу. Мы находились в это время в 25 милях от мыса Йорк. Но постепенно лед перед нами раздвинулся, — как будто бы для нас специально освободилась дорога, — и в 5 часов дня мы дошли до кромки берегового льда у мыса Йорк. Мы шли некоторое время вдоль нее, держа курс на мыс Дэдли Диггс. Туман снова сгустился, и мы остановились во льду, чтобы подождать, пока он рассеется. Двое из наших охотников воспользовались случаем, чтобы отправиться на лодке за люриками. Часа через два охотники вернулись с достаточным для обеда количеством птиц. По вкусу они напоминали нежнейших дроздов — удивительно, каким лакомкой становишься во время путешествий во льдах!
К смене вахты на следующее утро прояснело. По близости кругом много сплоченных льдов. Но в миле к югу от нас тянулась на запад большая широкая полынья,[14] и как бы мне ни не нравилось возвращаться, все же я счел нужным это сделать. После преодоления некоторых трудностей мы вошли в полынью. Она раскрывалась все шире и шире на запад, и нельзя было сомневаться в том, что она ведет к открытой воде. И в половине четвертого мы действительно оказались на свободной от льдов воде.