В июне 1991 года Госбанк СССР впервые с 1930-х годов объявил размер монетарного золотого запаса. Тогда заявили, что золотые резервы составляют двести сорок тонн. Все были поражены. Никто не ожидал, что у такой огромной страны, как Советский Союз, такие скромные золотые резервы. Дело в том, что в середине 1937 года монетарный запас золота на балансе Госбанка СССР составлял 374,6 тонны, и зарубежные эксперты думали, что за пятьдесят прошедших лет Советский Союз накопил приличную сумму – тысячу тонн, а то и все три тысячи. Но оказалось, что у огромного СССР золотые резервы в десять раз меньше, чем у небольшой Швейцарии. Да что там Швейцария: по размерам золотых запасов Россия уступала многим развивающимся странам, таким как Китай, Индия, Венесуэла и Ливан[33]. Мощь Советского Союза оказалась пшиком. Золото меняли на еду, когда ее не хватало в стране. Его тратили ради поддержания социальной стабильности.
Со словами «не оставлять же» Матюхин и Баннов допили бутылку водки. Еще пытались поболтать на отвлеченные темы, но разговор не клеился.
Триста тонн прочно засели в голове Матюхина. Каждая из них отдавала в виске. «Ух, Геращенко! Как же он мог!» Его неприязнь к Геращенко еще больше выросла. Когда он представлял, что тот дает расписки на золото, он непрестанно повторял: «Как же можно? Как же можно?»
Матюхин не знал точно, о каких именно трехстах тоннах говорил Баннов (о «золоте партии» или каком другом), но он поверил коллеге и решил предпринять попытку найти золото. Если бы удалось обнаружить хотя бы часть его, это быстро укрепило бы финансовый фундамент страны, а главное, помогло бы стабилизировать рубль. Очень хотелось молодому, едва вставшему на ноги ЦБ быстро стать взрослым, начать самому принимать решения.
Просьба в Базеле
Все три с половиной часа, которые Матюхин летел в самолете из Москвы в Цюрих, он думал только о том, как лучше поднять вопрос с руководителями других центральных банков о русском золоте. Он летел на встречу глав центральных банков в Банке Международных расчетов в Базеле. Центробанкиры часто съезжаются туда, чтобы обсудить текущие проблемы денежно-кредитной политики и банковского надзора.
Базель – центр финансовых исследований и банковских правил. У центральных банков мира тоже есть такое понятие, как кооперация. И она происходит в тихом швейцарском городе, где похоронен крупнейший ученый Средневековья Эразм Роттердамский. Банк международных расчетов – клуб, который определяет финансовую политику в большинстве стран.
На официальной встрече, за столом, Матюхин не решился поднять главный вопрос. «Не дай бог еще подумают, что я их обвиняю в присвоении золота», – думал он. Он понимал, что триста тонн – не иголка в стоге сена: центробанкиры знают, где оно осело. Потому что осело оно в банках, которые они контролируют.
Матюхин решил, что не станет искать правду в России. На Родине все смешалось, слишком много политического противостояния и дрязг, не поймешь, где белые и где красные. Матюхин прекрасно знал, что его карьера висит на волоске: за последние полгода его пытались снять дважды. Если раньше его не любили только банкиры и президент, то сейчас к ним прибавились депутаты и молодое реформаторское правительство. Ему уже рассказали, что Егор Гайдар – реформатор, на которого опирался Ельцин, – несколько раз убеждал президента заменить его и предлагал другие кандидатуры. Точнее, кандидатуру. Это был не кто иной, как его вечный оппонент Виктор Геращенко. Матюхина это раздражало.
Матюхин понимал, что уж кто-кто, а Геращенко не станет возвращать золото, которое отпустил в круиз. Поэтому, а также зная, что он не найдет политической поддержки в стране, Матюхин решил искать золото в одиночку во внешней среде – в Базеле.
Центробанкиры разных стран присматривались к нему. Советский Союз развалился, и всем было интересно, как русские будут строить и обеспечивать новое государство. Многие стремились познакомиться поближе. После встречи, сам того не ожидая, Матюхин оказался окружен десятком глав центральных банков. Де Ларозьер стоял рядом с ним и помогал поближе знакомиться, если была такая необходимость.
«Как проходит процесс становления на путь самостоятельной жизни?» – этот формальный вопрос, который произнес кто-то из толпы, даже разозлил Матюхина. «Стоят здесь, чистые и гладкие, улыбаются, любезничают, а сами прячут у себя наше золото», – думал он, но продолжал любезно улыбаться и раздавать направо и налево формальные ответы. Дескать, трудностей много, сейчас в России проводятся реформы, и, похоже, система наконец начинает налаживаться. Ответ Матюхина всем очень понравился, центробанкиры заворковали, одобрительно закачали головами. Матюхин неожиданно нарушил степенный ход беседы, сменив дипломатический тон и резко отрубив:
33
Геращенко В. В. – Президенту СССР М. С. Горбачеву. О золотом резерве: записка. 1991. 15 ноября. № 10205/290. URL: http://gaidar-arc.ru/file/bulletin-1/DEFAULT/org.stretto.plugins.bulletin.core.Article/file/753.