...02.21. 13 августа. Взошло солнце. Внизу сплошная облачность.
...05.45. Высота — 6000 метров. Температура — 27°. От холода лопается целлулоид».
О погоде в Арктике знали в те времена немного. Всего три месяца, как начала работать самая северная радиостанция на дрейфующей станции СП-1. Советский полпред в Америке Константин Уманский сообщил 11 августа в Москву: «...в ближайшие сутки на Аляске ожидается хорошая погода, высокая разорванная облачность». Но такие метеоусловия— на конечном этапе маршрута. Главный синоптик только что завершившейся полюсной экспедиции Борис Дзердзеевский предостерегал: высокие широты пересекает мощный циклон. Возможна многокилометровая облачность.
...Полетный график стал нарушаться, как только Н-209 очутился над свинцовыми водами Баренцева моря. Мощная облачность вынуждала Леваневского забираться все выше и выше. Лететь с большим перерасходом драгоценного топлива, 2000 метров, 3000... И вот стрелка высотомера замирает на отметке 6000 метров...
Встречный ветер усилился и перешел в ураганный. Один за другим, как морские волны, набегали на самолет атмосферные фронты. Путевая скорость падала с каждым часом. Реже стали и радиограммы Галковского. Экипаж перешел на работу в кислородных масках. Моторы работают на форсированном режиме...
Через 19 часов 30 минут после старта Галковский передал: «Пролетаем полюс. От середины Баренцева моря все время мощная облачность. Высота — 6100 метров. Температура — минус 35 градусов. Стекла кабины покрыты изморозью. Ветер местами 100 километров в час. Сообщите погоду в США. Все в порядке». Он даже попытался связаться, правда безуспешно, с радистом дрейфующей станции СП-1 Эрнстом Кренкелем. Позади 4000 километров — больше половины маршрута.
Теперь начался отсчет километров вдоль 148-го меридиана. Но не минуло и часа, как пришла девятнадцатая по счету радиограмма Галковского, переполошившая штаб перелета: «Отказал правый крайний мотор из-за неисправности маслосистемы. Идем на трех моторах. Очень тяжело. Идем в сплошной облачности. Высота — 4600 метров...»
Ситуация критическая! Побежимов и Годовиков конечно же бросились в крыльевые «пазухи» самолета, пробрались к мотору, начали устранять неисправность. А тем временем Н-209 потерял высоту и вошел в облачность. Началось опасное обледенение. А вслед за ним потянулись и другие беды: нарушилась радиосвязь, труднее стало управлять самолетом. Прибавилось работы и штурману Левченко. Поэтому мнение всех членов штаба было единодушным: Леваневскому нужно снизиться, пробить облачность, осмотреться и, в случае необходимости, выбрать подходящую льдину для посадки.
Такая радиограмма и была послана из штаба. Но Галковский не ответил. Все наземные радиостанции удвоили внимание. Вот-вот с самолета передадут разъяснение, уточнение, Леваневский сообщит о принятом решении. Но радиограмма № 19, посланная 13 августа в 14 часов 32 минуты по московскому времени, оказалась последней ясной и понятной. Несколько часов спустя в Якутске и на мысе Шмидта приняли отрывочные, неразборчивые сообщения. Слышимость была крайне плохой, отдельные буквы не ложились в связанный текст. Связь с Н-209 оборвалась. А вскоре миновали и все сроки, когда самолет должен был достичь берегов Аляски...
Савва Александрович Смирнов, радиоинженер. «...В 1937 году я находился в Фербенксе, где организовывал радиосвязь с самолетом Леваневского. Мы несли непрерывную вахту на тамошней мощной радиостанции. В первые восемь часов полета Н-209 нам не удалось его обнаружить. Только когда самолет стал приближаться к полюсу, появились первые неясные радиограммы. А вскоре пришла и последняя. Больше никаких сообщений нам принять не удалось...»[71]
На следующий день в прессе появились сообщения об исчезновении Леваневского. Уманский сделал заявление: «Пока нет оснований для беспокойства за безопасность самолета. Думаю, что самолет, возможно, сделал вынужденную посадку в каком-либо районе между Северным полюсом и Аляской. В 14 часов 44 минуты по гринвичскому времени (спустя три часа после последней радиограммы № 19. — Примеч. авт.) радиостанция корпуса связи армии США в Анкоридже отчетливо слышала самолет на одной из его волн — 33 метра. Было перехвачено только несколько слов с просьбой принять по радио координаты самолета. Опыт полярных полетов команды дает уверенность в том, что она находится в безопасности...»
14 августа корреспондент ТАСС передал из Парижа: «Газеты высказывают предположение, что самолет совершил вынужденную посадку и что его рация не работает из-за исключительно тяжелых метеоусловий. Специальный корреспондент «Се суар» в Нью-Йорке сообщает, что сегодня утром на рассвете самолеты американского авиационного корпуса вылетели с баз на Аляске на поиски Леваневского и его товарищей. Погода по всей Аляске исключительно плохая. В Фербенксе считают, что из-за бури была повреждена рация самолета. В результате чего никакие береговые станции и все любители-радиослушатели до сих пор не перехватили ни одного сигнала самолета. Власти предполагают, что Леваневский сел на лед, предпочитая экономить горючее, чем бороться с ветром...»