– Эгей! – крикнул кормщик, не выпуская из рук рулевое весло, опущенное за правый борт. – Суши весла! Ставь паруса!
Гребцы довольно заворчали, со стуком вытягивая из лючков греби с узкими лопастями. Кнорр – не лодья, вся середка отдана товарам. На кнорре гребут лишь с носа и кормы, приподнятыми над волнами, а посему все весла длинные и тяжелые. Намаешься их тягать, особенно когда задует северный ветер – на Нефтяном берегу ему дали название «хазри».
Олег Сухов, молодой гридень[22] из дружины Рюрика, прозванный Вещим, довольно потянулся, помахал руками, утоляя боль в натруженных мышцах, и присел на бочку у самой мачты. Мачта поскрипывала, шкоты и штаги, плетенные из кожаных ремешков, гудели, натянутые пухлым парусом, мелкая волнишка игриво шлепала в борт. Хорошо!
– Устал? – спросил Пончик участливо, опускаясь рядом. Александр Пончев отвечал своему прозвищу на все сто – был он румян, почти в меру упитан и плотен, даже так – пышноват. Пять лет назад Олег и Шура были просто знакомы, находились в приятельских отношениях, но события невероятные и фантастические сдружили их накрепко – обоих переместило из двадцать первого в девятый век, в эпоху викингов и варягов...
– Да нормально... – лениво протянул Олег. – Помню, три года назад, когда Париж брали, вот тогда я выдохся вчистую. Восемь часов гребли! Ярлы[23] наши, и те умаялись...
– Слушай, расскажи мне про тот поход, – сказал Шурик.
– Да я ж тебе уже рассказывал!
– Ну-у, когда это было-то... Может, ты еще какие подробности вспомнишь. Повествуй, давай!
– Да чего там повествовать... – отмахнулся Сухов с легким небрежением. – Обычный пиратский рейд. Напали на Лондон, пограбили всласть, еще и виру с короля стребовали. Потом в Париж нагрянули... Париж! – фыркнул Вещий. – Такая же большая деревня, как и Лондон. Грязи по колено, а уж архитектура... Сразу и не поймешь, где избушки, где хлева...
– Расскажи! – заныл Пончик.
– Достал ты меня, коновал... – Олег вздохнул преувеличенно тяжко, подумал и начал: – Рюрик тогда всех конунгов окрестных собрал и свободных ярлов – с озер Ильмерь и Весь, из Бьярмов, из Хольмгарда, Алаборга, даже из Суждала, Мелинеска и Полтескьюборга[24]. Свели вместе лодий двести. Считай, на каждой по сто-сто двадцать человек. Сила! И мы ж еще схитрили – с осени пришли к Старигарду, да там, у вендов, и зазимовали. А по весне, когда у нас еще везде лед недвижим и снегу навалом, вышли в море – юг же! Ну, прошли мы узостью между свейским и датским берегами, и сделали поворот...
...Обогнув Ютландию, корабли русов вышли в Западное море – в Европе его прозывали Северным. Атлантика зябко дышала в паруса армады, валила жидкими холмами, до реев взбрызгивала холодной пеной. День брызгалась, другой...
– Земля! – закричал с мачты Большой Валит, с палубы похожий на тощего медведя, влезшего на сосенку. – Вижу землю!
– Энгланд! – довольно рявкнул конунг Лидул Соколиный Глаз. – Ага... Слазь, Валит! Уже и так видно.
Тонкая полоска прорезалась на горизонте. Лезвийной толщины неровность отделила сушу и воду, положила небу край.
– На фалы и шкоты! – разлетелась команда.
Флот выровнял строй, нацеливая носы в эстуарий Темзы, и последовал в бейдевинд левого галса – сбоку дул ветер, с левого борту. Потом отошел – стал более попутным. Чтобы идти полным курсом, ярл приказал приспустить лодью, нареченную «Лембоем», под ветер. Корабль набрал ход.
«Посмотрите направо, – подумал Олег, – вы видите низменность Эссекса, безлесную и пустынную. Берега ее илистые и отмелые. Посмотрите налево. За белыми скалами, у которых грохочет волнобой, видна возвышенность Норт-Даунс. Там – Кент...»
С самого начала похода его не покидало состояние продленного восторга. Вырваться из привычного окружения, увидать заморские страны – что может быть лучше? Правда, в заморье и убить могут, но тут уж некому пенять...
Внезапно с травянистой макушки мелового обрыва поднялся столб густого серого дыма. Минуты не прошло, а с прибрежного острова потянулся еще один.
– Заметили нас англы, – усмехнулся Соколиный Глаз и повернулся к ярлу Олаву Гуляке: – Передай всем, чтоб без приказа не стреляли. Особенно это твоего Икмора касается! Попробуем сперва добром виру взять, а уж если не получится... – в голосе конунга зазвучала угроза. – Примем меры!
Дренг[25] по имени Слуд побежал на нос, развел руки с тряпками и пошел семафорить.
– И пусть навесят щиты. Не в гости идем...
23
Конунг – выборный король. Ярл – личный титул, тождественный графскому. Хевдинг – вождь.
24
Обычно под Хольмгардом понимают Новгород, однако в 9 веке Новгорода еще не существовало, а вот Хольмгард был. Правда, неясно пока, где именно он стоял... Суздаль – это переиначенное название мерянского города Суждал. Алаборг – это, скорее всего, Олонец. Бьярмы – Приозерск. Полтескьюборг – нынешний Полоцк. Мелинеск – город у верховьев Днепра, позже передавший свое название Смоленску. В скобках заметим, что данная географическая привязка весьма относительна...
25
Дренг – воин, кандидат в рядовые. Хольд – действительный рядовой, прошедший посвящение. Форинг – командир. Старший фелаг – старший товарищ.