– В чем дело? Ты уже не здороваешься со мной?
– Я опоздал.
– Тоже мне новость. Сэл занят новой подружкой. Подойди, поболтай со мной.
– Что на тебя вдруг нашло, Бренда?
– Вы послушайте его. – Она покачала головой. – Если это от тебя требует усилий, тогда не надо, не беспокойся. Найду с кем поговорить.
Он подошел. – Извини. Я задумался о своем.
– Не слепая. Что, Фрэнки вернулась?
Он кивнул. – Более чем.
– Что, так плохо?
– Нет, все прекрасно. Даже великолепно.
– Я беспокоюсь за тебя.
– Не надо обо мне беспокоиться.
– Я твой друг. А друзья беспокоятся.
– Все уладилось. Сейчас совершенно новая жизнь. Ее уход и приход – это лучшее, что могло случиться.
– Иногда бывает и так. Если кто-то всегда перед глазами, его и видишь с одной стороны.
– Но я, в общем, не о том...
Бренда отмахнулась. – Остерегайся Фрэнки.
Теперь отмахнулся Терри. – Ерунда.
– У меня есть свои новости...
– Да с тем уже покончено.
– Я познакомилась с мужчиной...
– Поверь мне, покончено.
– У нас это только началось.
– Что началось?
– Я же говорю тебе. Его зовут Эдди.
– Кого так зовут?
– Мужчину, с которым я познакомилась.
– Мужчина? Ты познакомилась с мужчиной?
– В зальчике, где играют в бинго[3]. Он там играл.
– Но ты ведь не любишь мужчин.
– Люблю. Ты же мне нравишься.
– Ну, ты понимаешь, о чем я говорю.
– Когда-то я погуливала с мужиками. Пятнадцать... двадцать лет назад. Один раз мне даже предложили брак.
– Да? – Терри по-новому посмотрел на нее.
– Он хороший малый, католик, сладенький, как младенец Иисус. Мечта любой женщины.
– Так значит, ты влюбилась.
– Благодарю Бога за это. – Покупатель протянул ей книгу, она продолжала говорить, оформляя продажу. – Когда ты был ребенком и волочил попку по полу, мне было уже сорок. Ты знаешь, о чем думает женщина, когда ей исполняется сорок?
– О том, что ей скоро пятьдесят.
– Она думает о детях, если у нее их нет. Большинство моих подружек из школы, католической школы, заметь, уже в двадцать нарожали детишек. Почти все они сейчас бабушки. Вот и задумаешься...
– Ну конечно. Время-то идет.
– Мне нужен твой совет.
– Уверен, церковь ответит тебе взаимностью.
Она вскинула глаза. – С религией, наверно, я разберусь. Ты мне про мужчину скажи. Что ему нравится? Я так давно с мужчинами не встречалась. Забыла все.
Терри задумался, пожал плечами. – Это зависит от мужчины. А что самой-то женщине нравится?
– Женщине?.. Внимание, я думаю. Привязанность... Надежность... Тишина и спокойствие... Деньги.
– Вот-вот. Пригласи его поужинать. Дай ему чек.
От удивления у нее вытянулось лицо.
– Нет? Тогда как насчет цветов?
– Он не любит цветы.
– Уверен, они на него подействуют.
– Ты серьезно?
– Скажи-ка. Ты хочешь мужчину или только его тело?
– Я так не разделяю, – оскорбилась она.
– Но ты хочешь ребеночка. Надо полагать, у мужчины есть сперма.
– Какой ты грубый.
– Хорошо. А что ты скажешь о нем самом? Чего он хочет?
– Я не спрашивала. Думаю... меня.
– Так оно и есть. Тебя, конечно.
Бренда приводила мысли в порядок... Разговор зашел слишком далеко, она этого не ожидала.
– Сперму, да?
– Нет, цветы, – ответил Терри. – Принеси мужчине цветы. – Он пошел было вниз, вдруг остановился и повернулся назад. – Мне интересно, что испытывает женщина рядом с мужчиной? После стольких-то лет?
– Всяко бывает, – уклонилась она.
– Но все же?
– У него много волос. – Она улыбнулась своим мыслям. – Это возбуждает. Мы кажемся такими... как это сказать... ну, глупыми, что ли? Это забавно. Я никогда не знаю, что будет в следующую секунду.
Терри кивнул, думая о своем. С тех пор как Фрэнки вернулась от Эдны, он тоже не знает, чего от нее ожидать. То мягкая, то злая и грубая, то подкупающе притягательная, то отчужденная. Он не умеет угадывать ее настроение, поэтому живет в постоянной тревоге. В нервном напряжении.
– Кстати, – заметила Бренда, – мне нравится твоя сережка.
– Терри машинально вскинул руку к уху и отвернул голову.
– Ты никак смутился?
– Я понимаю, выглядит это глупо.
– Не сказала бы. Многие мужчины носят серьгу, так и что теперь.
– Эту мне подарила Фрэнки.
– Ну, можешь гордиться.
– Раньше я ничего такого не носил.
– Терри, жизнь меняется быстро. Сегодня серьга, завтра еще что-нибудь.
– Ты не думаешь, что я похож на сюську?
– Что такое сюська?
– Нет, я серьезно.
Она засмеялась. – Боишься, тебя примут за педика?
– Она такая большая, – он ткнул пальцем в серьгу-обруч. – Парни в основном носят сережки-пуговки или крошечные колечки.
– Ты влюблен, верно? Так принимай то, что она тебе дарит. И будь благодарен. Серьга смотрится прекрасно, можешь ни о чем не беспокоиться.
– Спасибо за слова, Бренда. – Он повернулся, собираясь уйти. – Кстати, я не боюсь, что меня примут за педика.
Маркус никак особенно не отреагировал. Терри случайно с ним столкнулся, это было на следующий день, они менялись сменами, Маркус входил, а Терри выходил. Они пожали руки.
– Что-то тебя не видно последнее время, – заметил Маркус. – Где прячешься?
– Там же, где ты оставил меня в первый раз. Стираю грязное тряпье.
– Неужели это правда? – Он повесил одежду и накинул на себя рабочую форму. – Они тебя не достают?
Терри помотал головой.
– Значит, все еще впереди. Ты не обращай на них внимания. Делай как я. – Маркус прикрыл глаза. – Слеп, глух и нем. Это то, что им нужно. Как непременное условие. – Он защелкнул свою кабинку. – Прогуляемся?
– Сейчас никак.
– Сегодня вечером тоже работаешь?
– Нет, я спешу домой. Меня ждет Фрэнки.
– Да-а, она тебя ждет. Как ты думаешь, что ей больше по душе – счастливый мужчина или мужчина, который спешит к ней? – Приобняв Терри за плечи, он повел его по коридору в пустынный двор, там закурил тоненькую сигарету с марихуаной. – Ты так спешишь, я погляжу. Стоит женщине это заметить, она тут же приберет тебя к рукам. – Расслабив мышцы, он начал медленно кружить по двору. – Бери-ка ты пример с Бронсона. Он стреляет быстро, а во всем остальном ленив и никогда не спешит. Женщины на него слетаются как мухи на спелый плод.
– Я не ищу женщин, – возразил Терри. – У меня есть одна, мне достаточно.
– Конечно, ты прав. – Он предложил сигарету, но Терри отказался.
– Извини, мне действительно пора.
– Ну что ж, прекрасно, – буркнул Маркус. – Если не побережешься, они обложат тебя налогом и отправят на перевоспитание. Сделают тебя хорошеньким и чистеньким, как конфетка. Закрутят тебя в фантик и покладут в рот, когда им захочется чего-нибудь сладкого. – Он закончил курить, плевком погасил сигарету и закинул себе в рот. Широко ухмыльнувшись, похлопал друга по плечу. – Любезный мой Терри. Будь с ней осторожен.
– Я просто показываю ей, каким хорошим может быть мужчина. Кое-что я ей должен. Я обещал самому себе...
– Ты ходишь в церковь? – поинтересовался Маркус. Терри помотал головой. – Они там любят поболтать, каким человеку следует быть и каким не следует. Много чего наговорят по поводу твоего поведения.
– Я обхожусь без чужой помощи. Мы с Фрэнки делаем разборку в своей жизни.
– Ну, разбираетесь, так и разберетесь, – он подмигнул. И вдруг заметил серьгу. Терри начал объяснять, что это подарок. Маркус хохотнул. – Э, так ты помечен, я погляжу. Эта девушка посадила тебя на крючок.
Терри нахмурился. – Что в этом плохого, приятель?
– Да нет, все в порядке. Ты у нас жеребец.
– Много себе позволяешь, Маркус. Ты это брось.
Огромный негр замер... повернулся через плечо, будто искал виноватого. Снял свою шапочку и провел рукой по волосам.
– Да мы просто балуемся, – начал оправдываться он. – Игры всякие. Ты скажешь чего-нибудь, а тебе отвечаю!.. Нет мужчины более возвышенного, чем мужчина влюбленный. Это железно. Делай, что тебе нравится, и не слушай, если кто говорит поперек. Девушка любит, так и люби ее тоже, на здоровье.