– Тухачевский командовал. Вот и накомандовал… Нам на голову. Два месяца в поддавки играл, а потом со всей своей кодлой рванул за Урал. Вот и песня вся.
– А-а-а… Сталин, Жуков? Рокоссовский? – Все мои знания о мире ограничивались лишь ликбезом от Юльки, информация которой была столь же ценна, как и представления о плоской земле, которую держит черепаха.
– Сталин – враг народа. Жуков… – Не знаю такого. Рокоссовского тоже не знаю. – Принимая мои правила игры, Ловкач не акцентировал внимания на том, что я не в курсе самых что ни на есть азов истории.
А я поневоле улыбнулся. Вот не повезло усатому! Сколько народу наотправлял в лагеря и на тот свет, а тут, видишь, нашелся кто-то поумнее и посметливее и прикрыл самого генсека.
– А когда Сталин врагом стал? – задал я вопрос, уже понимая, что ответ есть даже у меня. Догадаться тут не трудно.
– Ну, году так в тридцать седьмом…
Точно! Так оно и должно быть! Вечная мечта военного человека – стать Наполеоном. Товарищ Тухачевский, если мне память не изменяет, этого комплекса тоже не был лишен. Однако в моей реальности порулить ему не дали. Вождь мигом просек всех фантазеров и дал им такого пинка, что многие сумели остановиться и потереть задницу только в аду. Открыл, так сказать, сезон репрессий. Тут же, видимо, подобный номер не прошел. Интересно, отчего? Похоже, в этом мире Сталин дал маху, как и его верный пес Берия {1}.
– Расстреляли? – с нескрываемым любопытством поинтересовался я.
– А чего на него, смотреть, что ли? Тогда же, в тридцать седьмом.
Да уж. Вот так выкрутасы. Хотя почему бы и нет? Ведь проводились перевороты всяческие в Латинской Америке, хунты устраивались и тому подобное. Не думаю, что такой сценарий не мог бы пройти и на моей земле.
– Берия? – интересно ведь, черт побери! Неужели тоже?..
– Не знаю такого, – честно подумав, ответил мой собеседник[5].
– Ворошилов?
– Расстреляли[6].
Как-то сложно себе это представить. Понятное дело, что-то не так пошло в этой реальности. Не так, как у нас, в моем мире. И все же сложно.
Причем я умом понимаю, что так вполне может быть. Да что там может, так – есть. Сколько копий переломано по поводу Сталина. Мол, благо он или зло для России. Те же антифа ущербные – и они по-разному к нему относятся. И коммунисты тоже. В смысле, верные ленинцы или там сталинцы. Книжки пишут всяческие, в Интернете ушаты дерьма выливают или, напротив, лакируют и причесывают усатого грузина.
А на деле вон оно как: нет Сталина – и войну просрали. Моментом. Показатель?
– Воевал сам, Ловкач?
– Я? – В голосе послышалось неподдельное изумление. – Ты откуда такой свалился-то?
– Из будущего. – Он начинал меня злить. Какой-то неуемной жаждой доказать свое превосходство, поставить себя выше.
– Ну-ну, – на этот раз протянул недоверчиво. После короткого молчания продолжил: – Не воевал. Чтоб Ловкач винтовочку за власть брал? Не бывать такому!
Ага. Ну, это кодекс такой. Не работать, дома и семьи не иметь и тому подобное. Так, кажется. Вот посмотрел бы я на тебя, вор, когда тебе товарищ Сталин с краскомом Рокоссовским сунули бы обойму от трехлинейки и в атаку отправили. Под немецкие панзеры и под гренадеров. Зимой, к примеру, в сорок первом {2}.
– Ну а вообще как все развивалось? – не мог я утерпеть. Мало того, что очень хотелось пополнить багаж знаний, так еще и скучно было просто сидеть в темноте, дышать через повязку и молчать.
– Почем я знаю, фраерок? Газеты не читаю, радио не слушаю, это мне все без интересу, – с некоторой напыщенностью отозвался напарник.
Дурацкие присказки, и поведение дурацкое. Если бы не видел я глаз Ловкача, умных и внимательных, то по манере общения принял бы его за мелкую приблатненную шушеру. Вот зачем ему так рисоваться? Явно же не для меня. Скорее всего, это его естественный режим: привык вести себя именно таким образом, прячась под маской недалекого грубого зэка. Что это не настоящее лицо – видно сразу. Маскировка у Ловкача была паршивой. Однако, судя по всему, даже этого ему вполне хватало.
Впрочем, рано или поздно защитный механизм должен дать сбой. Я демонстрировал искренний интерес, был подчеркнуто нейтрален, вежлив – и у моего собеседника не было никаких оснований запираться. Адреналиновый откат от пережитой катастрофы, чувство благодарности по отношению ко мне, единение в темноте – все эти факторы в совокупности должны были сделать свое дело.
– Этот на голову мозговитый диктатор… танков наделал, армию напризывал. Разговоры там пошли всякие, мол, земли вернуть надо. Прибалтику, Украину. Маневры эти бесконечные. Денег прорву нужно, а где их брать-то? Колхозы разогнал, нэп заново открыл. Вроде и хорошо, однако же лапотники эти все в города побежали. Беспредельщиков развелось – мама дорогая! Тут немцы и вдарили. С поляками, румынами, шушерой всякой. Мол, завязывайте с коммунизмом своим, побаловались – и хватит.
1
Заблуждение, которое стоит прояснить. Решение Пленума ЦК в 1937 году, давшее фактически разрешение на образование «троек» и качнувшее маховик репрессий, было принято коллегиально и отнюдь не по инициативе Сталина. Впрочем, как и почти любую ситуацию, Сталин умудрился и это решение повернуть себе на пользу. Именно в 37-м году был раскрыт т. н. заговор Тухачевского, напрямую угрожавший не только Сталину, но и всей партии, поскольку у генералитета были свои планы на дальнейшее обустройство страны. В том же году ликвидирован Г.Г. Ягода – выдвиженец Троцкого. В конце 1938 года отстранен от должности Н.И. Ежов, не справившийся с руководством НКВД. Лишь тогда должность наркома НКВД занял Берия, верный соратник Сталина. Заигравшаяся в интриги и заговоры «ленинская гвардия», по сути, перемолола сама себя. Именно с этого момента разумно говорить о том, что Сталин, разделавшись с оппозицией (причем чужими руками, искусно встраивая собственную безопасность в чужие интересы), уже «прочно стоял на ногах», имея поддержку ранее не контролируемого комиссариата внутренних дел. НКВД как аппарат, и даже чисто военная сила был на тот момент мощнейшим союзником. Полагать Берию ответственным за репрессии 37 – 39-го годов нелепо. За 39 – 40-й годы Берией подписано менее 4000 смертных приговоров. За эти же годы освобождены из мест лишения свободы и реабилитированы более 800 000 человек.
2
Вряд ли это светило бы Ловкачу в нашей реальности. В штрафные роты направлялись военнослужащие сержантского и рядового состава, а также лица, отбывающие наказание за нетяжкие и средней тяжести преступления. Политические заключенные, несмотря на обширные примеры в современной кинематографии, в штрафных ротах не служили вовсе. Штрафной батальон – подразделение, где отбывали наказание только военнослужащие офицерского состава. В штрафбате, таким образом, тем более не могло оказаться никаких гражданских, воров в законе, политических и тому подобных персонажей.