Но хотя у Марка Иисус может не понимать, что с ним происходит, читатель понимает. Потому что сразу по его смерти, говорит Марк, храмовая завеса разорвалась надвое и центурион, руководивший ходом казни, сказал: «Истинно Человек Сей был Сын Божий» (Мк 15:38–39). Оба события говорят о многом.
Разорванная пополам храмовая завеса была единственной преградой между Святая Святых и прочим пространством Храма. Святая Святых считалось тем местом, где сам Бог невидимо пребывает на земле и куда никто не мог входить, кроме первосвященника, и то лишь раз в год — в День Искупления (Йом-Киппур). Там он приносил одну жертву за свои грехи и другую за грехи людские. Завеса была тем, что отделяло Бога от людей. И когда Иисус умер, говорит Марк, она распалась. Со смертью Иисуса Бог стал доступен всем.
И центурион это понял. Многие (как мы дальше увидим) не могли поверить, что Иисус был мессией, Сыном Божьим, раз его казнили как последнего преступника. Разве Бог позволил бы такому случиться? В Евангелии от Марка центурион является первым человеком, осознавшим, что Иисус и есть мессия, не вопреки, а благодаря тому, что он был распят.
Согласно Марку, смерть Иисуса была искуплением. Стоит обратить внимание, что Марк изображает Иисуса словно бы недоумевающим пред лицом кончины. Возможно, члены общины, которой принадлежал Марк, сами страдали от преследований как христиане и тоже недоумевали почему, и кроется ли за этим какой-то божественный замысел. Марк отвечает положительно: тайным образом Бог действует через страдания. Ведь через страдание осуществилось искупление. Страдание принесло спасение.
Смерть Иисуса, конечно, в Новом Завете является самым очевидным примером искупительного страдания, но есть и другие примеры, некоторые из которых касаются преследования и отторжения ранних христиан.
Книга Деяний святых Апостолов, будучи самой ранней историей христианской церкви, была написана где-то в конце первого столетия (часто её датируют 80–85 гг. н. э.) тем же автором, что написал и Евангелие от Луки.[42] Ученые традиционно называют его Лукой, хотя его работы анонимны и есть серьёзные поводы сомневаться, что именно он был тем врачом из обращённых язычников, что сопровождал Павла в его путешествиях. Из текста понятно, что Павел был его главным героем — книга Деяний, повествующая о распространении христианства по Средиземноморью, практически на две трети посвящена миссионерской деятельности Павла. (Некоторые вещи, которые он говорит об учении и путешествиях Павла, противоречат тому, что сообщает в своих посланиях сам апостол; это одна из причин думать, что Деяния не были написаны спутником Павла).[43]
Представление о том, что Бог способен обратить зло во благо, стоит за многими из сюжетов книги Деяний, в которых повествуется о миссионерской деятельности ранней христианской церкви. Ещё до появления в книге Павла (он обращается из гонителей церкви в девятой главе) христиане не раз показаны за проповедью Бога, радикально претворяющего человеческие злодеяния во что-то хорошее. Постоянной темой апостольских поучений служит ответственность иудеев за смерть Иисуса (понятно, что звучало это анти-иудейски). Бог же сделал по-своему и воскресил его. Так что люди должны раскаяться в содеянном и снова обратиться к Богу. Короче говоря, такая плохая вещь, как отвержение Иисуса, может дать весьма хороший результат — спасение, хотя и через страдание. Этот взгляд ясно выражен в речи, вложенной в уста апостола Петра:
Мужи Израильские! … Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших, прославил Сына Своего Иисуса, Которого вы предали и от Которого отреклись пред лицом Пилата, когда он полагал освободить Его. Но вы от Святого и Праведного отреклись и просили даровать вам человека убийцу, а Начальника жизни убили. Сего Бог воскресил из мертвых, чему мы свидетели. (Деян 3:12–15)
42
См. Барт Эрман, «Библия: Историческое и литературное введение в Священное Писание», (Москва, Центрполиграф, 2015), гл. 9.