Посланник Хеттской империи вышел из толпы придворных и низко поклонился царской чете.
— Фараон — повелитель сияния, — заявил он, — дыхание огня, дающего жизнь и уничтожающего ее. Пусть его ка[1] будет вечным, а его время — счастливым, пусть паводок придет к нему своевременно, так как он обладает божественной энергией, он, который происходит одновременно от неба и от земли. При царствовании Рамзеса нет больше мятежников, и страны живут в мире и согласии.
За речами последовали подарки. От Нубии до провинций Ханаана и Сирии империя Рамзеса Великого выражала почтение своему господину.
Дворец уснул; освещен был только кабинет царя.
— Что происходит, Аша? — спросил Рамзес.
— Две Земли благоденствуют, изобилие царит в каждой провинции, житницы касаются неба, ты — жизнь твоего народа, ты…
— Речи закончены. Почему хеттский посол так долго восхвалял мои достоинства?
— Дипломатия…
— Нет, здесь нечто большее. Как ты думаешь?
Аша провел указательным пальцем по своим ухоженным усикам:
— Признаюсь, я смущен.
— Может, Хаттусили снова ставит под сомнение мирный договор?
— Он бы тогда отправил послание другого рода.
— Скажи, каково твое истинное мнение.
— Поверь, я в недоумении.
— Пребывать в сомнении, имея дело с хеттами, было бы серьезной ошибкой.
— Должен ли я понимать так, что ты поручаешь мне раскрыть замысел анатолийцев?
— У нас был слишком долгий период мира, и ты утратил бдительность, Аша.
Глава 3
Маленький, щуплый, поглощающий огромное количество пищи, Амени, как и Аша, был другом Рамзеса. Талантливый писец и неутомимый труженик, он возглавлял службу, состоявшую из двадцати человек, готовивших для фараона отчеты по всем основным вопросам управления государством. Амени проявлял в работе особую тщательность и скрупулезность и, несмотря на пересуды завистников, пользовался безграничным доверием Рамзеса.
Хотя писца довольно часто мучили боли в спине, он тем не менее сам носил деревянные таблички и папирусы. Амени был таким бледным, что казалось вот-вот упадет в обморок. Требуя от своих подчиненных исключительного трудолюбия, при этом он также мало спал и неустанно трудился, составляя ежедневные отчеты, предназначенные для Рамзеса.
Так как Рамзес решил провести несколько месяцев в Фивах, Амени вместе со своими служащими отправился вслед за ним. Писец не придавал никакого значения титулам и почестям, оставаясь носителем царских сандалий. Подобно повелителю Египта, Амени заботился только о процветании страны. Поэтому он не позволял себе ни минуты отдыха, боясь допустить серьезную ошибку.
Когда Рамзес вошел в его кабинет, заваленный папирусами, Амени ел ячменную кашу и творог.
— Твоя трапеза закончена?
— Не имеет значения, государь. Визит Фараона в такую рань не предвещает ничего хорошего.
— Твои последние отчеты показались мне обнадеживающими.
— «Показались»… К чему эта оговорка? Не воображает же царь, что я что-то скрываю от него!
С возрастом Амени становился ворчливым. Он плохо переносил критику, жаловался на тяжелые условия работы и без стеснения грубо обрывал тех, кто пытался давать ему советы.
— Я не воображаю ничего подобного, — спокойно сказал Рамзес, — а просто пытаюсь понять.
— Понять что?
— Нет ли чего такого, что вызывает у тебя озабоченность?
Амени начал размышлять вслух.
— Орошение налажено превосходно, так же как и содержание плотин… Наместники провинций повинуются указам и склоняют головы перед властью Фараона… Работы на полях хорошо организованы, население ест досыта, имеет хорошие жилища, подготовка празднеств безупречна, общины мастеров, каменотесы, скульпторы и художники работают по всей стране…
Вроде бы все было в порядке.
Эти доводы должны были бы успокоить Рамзеса, так как Амени не было равных в способности обнаруживать какие-нибудь сбои в общем управлении страной, однако царя не покидала тревога.
— Твое Величество скрывает от меня важную информацию?
— Ты знаешь, что я на это не способен.
— Тогда что же?
— Меня волнует поведение хеттского посланника и его льстивые речи.
— Полноте! Эти люди умеют только воевать и лгать.
— Я чувствую приближение грозы, зарождающейся внутри Египта, грозы, несущей в себе разрушение.
Амени всерьез воспринял слова Фараона. Как и его отец Сети, Рамзес обладал магической связью с устрашающим богом Сетом, повелителем небесных громов и молний, но также и защитником солнечной ладьи от чудовищ, старающихся ее уничтожить.
1
Ка — по верованиям древних египтян, жизненная сила человека или духовное подобие человеческого тела, «двойник», который продолжал жить и после смерти человека. (Прим. ред.)