Ничего не сказав, «инженер» встал. За ним поднялись и остальные.
На отделке здания работало всего человек десять. Поэтому приход бригады Ниеминена был как нельзя более кстати.
Когда велась кладка стен, на строительстве не оказалось железных балок для лестничных пролетов. Пришлось временно поставить деревянные, и сейчас их нужно было заменить, прорубив в готовых стенах углубления. Теперь тяжелые железные балки приходилось поднимать наверх вручную. Пользоваться краном не было возможности, дом был уже под крышей, а устанавливать специальные подъемные блоки на окнах не имело смысла.
Направляясь за балками, Ниеминен громко сказал, чтобы и Ларинен услышал его слова:
— Не мы первые так строим. Глупцы из Хельмеля[3] тоже выстроили дом, а окон не прорубили. А чтоб не было темно, стали мешками в избу свет таскать, А много ли свету в мешках-то наносишь? Пришлось рубить окна, так они тогда взяли и все стены вырубили… как есть подчистую.
Отметив на стенах места углублений, Ларинен пошел помогать рабочим. Впереди была еще одна запоздалая работа: нужно было установить на лестничных площадках цементные плиты, вместо которых временно были уложены доски.
Так и строился этот дом, благо стены быстро росли и план выполнялся. За перевыполнение плана стройуправление даже получило переходящее Красное знамя.
Правда, в свое время Ларинен требовал, чтобы кладка стен была приостановлена, пока не будут получены все необходимые стройматериалы. Он требовал этого так настойчиво, что пришлось создать специальную комиссию. Комиссия подтвердила правильность доводов старшего прораба, но была бессильна помочь чем-либо. Строительство шло повсюду, и везде не хватало одних и тех же материалов, и никто, конечно, не имел права закрыть стройку и распустить людей. Строителям частенько приходилось делать что попало. По статье расходов план выполнялся и даже перевыполнялся. Ларинену оставалось примириться с положением дел. Средства были реализованы фактически с его же разрешения, ведь он подписывал почти все наряды. Каждый раз, когда дело доходило до подписания документов, начальник добродушно говорил Ларинену:
— Вы руководили, вам и бумаги подписывать.
И он подписывал. Работа была выполнена, и за нее нужно было платить. Сам Няттинен подписывал лишь счета, которые оформлялись непосредственно через банк.
Вейкко часто бывал в командировках — то уполномоченным райкома партии на лесозаготовках, то на строительстве новых рабочих поселков, то в колхозе. По возвращении ему не раз приходилось подписывать ведомости за проделанные в его отсутствие работы.
А сейчас он вместе с молодыми строителями таскал железные балки и устанавливал их на место.
В кабинете начальника управления было тихо. Лесоев просматривал бумаги и делал пометки в блокноте. Надежда Павловна производила нужные для него расчеты. Няттинен сидел в ожидании, не понадобятся ли инструктору еще какие-нибудь сведения.
Няттинен с нескрываемой завистью смотрел, как быстро и уверенно Надежда Павловна обращалась с логарифмической линейкой — с предметом, которым он вообще не умел пользоваться. А ему скоро пятьдесят. В зачесанных назад волосах у него уже была заметна серебристая проседь.
«Так и проходит жизнь, — с болью думал он. — Молодым — дорога… Да каким молодым! А времена-то какие настают!»
Когда-то давно, еще до финской войны, он учился в Петрозаводске в партийной школе. Тогда не хватало специалистов, и Няттинен с уверенностью брался за любое дело, которое ему поручали. Он работал в газете, на партийной работе, в совхозе, на бумажном комбинате, на строительстве, был директором МТС. Он искренне считал, что призван быть руководящим работником, и для этого достаточно умения мобилизовать и организовать массы, доверять людям и проверять их.
Начиная работу в стройуправлении, Няттинен и Ларинен были в одинаковом положении: ни тот, ни другой не имел соответствующей подготовки. Но вскоре Ларинен закончил курсы прорабов строительства. И хотя курсы были краткосрочными, Вейкко научился самостоятельно разбираться в технической литературе. С тех пор он много и упорно учился. А Няттинен не учился, читал мало. Зато в его распоряжении был производственный отдел, бухгалтерия, прорабы и бригадиры. Если грозил срыв плана, подчиненные своевременно предупреждали его и тут же находили выход из положения.
3