Первый раз ее увидели сидящей в оленьей лопарской упряжке. Олень чего-то испугался, ринулся в чащу леса, девушка закричала. Сани ударились об дерево, девушка упала на снег, а олень помчался обратно за границу. Дозор пограничников заметил все это еще издали и поспешил на помощь.
Девушка сидела на снегу и со слезами держалась за ушибленное колено. Она вытирала глаза тыльной стороной белых рукавиц, как делают маленькие дети. Тонкую талию обтягивал ярко-синий свитер, серые лыжные брюки были заправлены в маленькие пьексы с острыми носами. На голове белая вязаная шапочка с длинными ушами, которые служили и шарфом. Девушка говорила и по-русски, правда, с сильным финским акцентом. Она сейчас бранила оленя, как умела, по-русски. Только подумать: ведь своей рукой его кормила хлебом, сама воспитывала, когда он еще был крохотный. Теперь пусть подохнет с голоду, неблагодарный! Ребята решили сразу же отправить девушку на ее сторону, арестовывать не стоит: не по своей же вине она очутилась здесь. Трудно было только решить, как отправить. Снегу так много, что местами можно провалиться по горло. Посоветовавшись, решили дать ей лыжи, а она уж как-нибудь доберется. Павлов отдал ей свои лыжи. Девушка обещала вернуть их на то же место, но это ей категорически запретили: границу переходить нельзя.
Выслушав донесение, Липкин строго сказал, что дозорные нарушили устав: девушку следовало задержать и привести на заставу. Но про себя подумал: так даже лучше. Отправлять за границу официально — хлопот не оберешься.
А проказница сдержала свое слово. Когда дозор опять шел по контрольной лыжне, он увидел лыжи Павлова, стоящие в снегу. Пограничники взяли их под мышку, и тогда из-за деревьев появилась девушка на своих узких лыжах.
«Вот, опять канителься с ней!» — нахмурились ребята. А она, как ни в чем не бывало, вынула из рюкзака скатерть и разложила на ней копченую оленину, свинину, белый и черный хлеб:
— Теперь — обедать! Я ужас как проголодалась.
— Вы должны немедленно вернуться на свою сторону, иначе мы арестуем вас!
Радостное лицо опечалилось, большие голубые глаза так погрустнели, что ребятам стало не по себе. Они сели на лыжи и стали есть, чтобы не огорчить ее. На свежем воздухе у всех был замечательный аппетит. «Лесная фея» смеялась и радостно болтала: как это интересно, настоящее приключение! Подумать только: на самой границе вместе обедают перебежчица и те, кто обязан ее задержать.
— Ну-ка, попробуем, сумеете ли вы меня поймать! Кто поймает, тот получит себе невесту, как в сказке.
Она встала на лыжи и вихрем понеслась по кругу. Пограничники еле успевали следить за ней. Потом девушка снова села с ними и рассказала: ее дом тут совсем рядом, даже с полкилометра не будет. С тех пор, как она помнит себя, облазила все эти леса и пригорки. Граница была только на бумаге, на картах, а тут ее никто не охранял, гуляй где хочешь. Потом война — ох, как это противно! — люди с ружьями, друг в друга стреляют. С тех пор она не может смотреть на ружья, даже на охотничьи… Чуть на восток отсюда летом столько крупной черники… А там, тоже с восточной стороны, очень много ягеля. Там паслись олени. Они ее совсем не боялись, ни чуточки, и она не боялась оленей. Когда придет лето, она согласна показать место, где очень много морошки.
Ребята, конечно, понимали, как тяжело человеку лишиться мест, которые всегда были для него родными. Но что поделаешь, теперь здесь граница, разделяющая два мира. Пусть это будет последний раз, но она должна сию же минуту уйти. Иначе они ее арестуют.
— Не гоните вы меня сразу, — девушка опять погрустнела, глаза стали печальными. — Дайте подождать, пока стемнеет. Неужели вы не пожалеете меня? Зачем посылать в лапы финских пограничников, они ведь такие жестокие, эти лахтари!..[4]
— А как же вы от них ушли?
— От них? Вы не знаете финнов. — Она звонко рассмеялась. — Им надо сперва дососать свое мялли — это такое отвратительное месиво из табака. Потом почесать затылок, потом, пока они поворачиваются…
Ребята до слез смеялись, когда девушка, выпучив глаза, с искусством настоящей артистки продемонстрировала, как поступает неуклюжий финн, обнаружив что-то подозрительное.
— Надо идти, сейчас же, ничего они вам не сделают, — решил старший дозорный и встал на лыжи, указывая палкой на запад.
Озорная девчонка запихала скатерть в рюкзак, быстро вскочила, чмокнула в щеку старшего и тут же мигом скрылась среди деревьев, потом на секунду появилась, весело помахала белыми рукавицами и снова исчезла.