— Когда я вас увижу?
Помада легла безупречно.
— Работа меня убивает.
Виктор откинулся на спинку стула, недовольный собой и своим растущим увлечением девушкой.
— Что ж, ваша работа со мной заслуживает наивысшей оценки.
Она слегка склонила голову набок:
— Я бы не сказала. Ваше «с» все еще оставляет желать лучшего. Может быть…
— Но ведь вам некогда, вы сами говорили…
Она поморщилась, недовольная, что ее поймали на слове. Виктор тайком порадовался ее раздражению. Парная игра в самоконтроль.
— Профессиональная гордость… Ну-ка, язычок… — Она продемонстрировала, широко разинув рот. Посетители заинтересовались.
Виктор попытался скопировать, с весьма скромным успехом.
— Сложно. Плохо получается.
— Ничего страшного. Попробуйте произнести «превосссходно».
От старания у Виктора вышло только хуже:
— Превосш… Тьфу!
— Пробуем снова, закрыв глаза.
Он закрыл глаза и почувствовал на щеках ладони, тонкие пальцы коснулись ушей. Скрип стула подсказал, что она приблизилась вплотную. Голова поплыла на розовых волнах.
— Сссупер!
— Сссупер…
Он почувствовал тяжесть ее тела на своих коленях.
— Лучше. Превосссходно!
— Превосссходно…
— Ослабьте язык. Не так сильно оттягивайте его назад. Прислоните его к губам, как велосипед к калитке.
Не открывая глаз, он почувствовал на своем лице ее дыхание. Послушно шевельнул языком, и тут голова как будто взорвалась.
Ее язык оказался у него во рту. Он задержался у входа в эту калитку, открыл ее и проник внутрь, встретился с ее языком и отпрянул. Виктор открыл глаза. Она ждала его реакции. Он медленно приник к ее губам и впился в них долгим поцелуем. Посетители жадно наслаждались этим зрелищем. Арабелла прервала поцелуй.
— Превосссходно, — выдохнул он ей в ухо.
Она улыбнулась, и тут в ее сумочке зазвонил телефон. Не слезая с коленей Виктора, она протянула руку и достала мобильник:
— Пронто![18]
Арабелла слушала с улыбкой. Очевидно, она хорошо знала своего собеседника. Вернулась на свой стул, пробормотала в трубку несколько слов по-итальянски и закончила разговор.
— Мне нужно уходить.
— Клиенты? — разочарованно буркнул Виктор.
Она подошла и клюнула его в щеку:
— Нет, Стефано со своей шведской малышкой Анникой. Они подъезжают к вокзалу. Слушай, костюм можно оставить у Ансельмо. — Маленькая пауза. — Замечательный день. Ты отлично целуешься. — Образцовая сестра.
Виктор оставил на столе деньги, и они вышли, сопровождаемые восхищенными взглядами официантов и посетителей. Колокола на Сан-Сте пробили половину шестого.
— У меня нет твоего телефона. Придешь на лекцию?
Она обняла его и быстро пошла по улице, касаясь пальцем гранитного фасада. Обернулась, улыбнулась:
— С тобой приятно.
И свернула в узкий проулок.
Через несколько лет, возвращаясь к этому моменту, Виктор вспоминал, что охватившее его безумие было сильнее желания удержать Арабеллу. Он бросился за ней и через несколько мгновений увидел ее пальто.
Улицы становились шире, пятнадцатый век уступил место современному транспорту. Виктор сократил разрыв. Вот он услышал скрип тормозов, увидел белое здание железнодорожного вокзала, приземистое и безобразное, как будто наспех сложенное из конструктора «Лего». Продукция эпохи Муссолини.
Тут в его кармане запиликал телефон. Он подпрыгнул от неожиданности и заметил, что Арабелла тоже вздрогнула, но не остановилась. Шепча проклятия, он выключил аппарат. Арабелла остановилась. Не сообразив спрятаться в кафе, Виктор вжался в подъезд какого-то здания.
Молодой человек в лыжном свитере бросил свой рюкзак и спутницу, оторвал Арабеллу от земли и обнял ее. Хотел бы Виктор быть на его месте! Обнимались они недолго, и вот уже все трое проследовали мимо Виктора. Юная шведка улыбнулась ему. Или шикарному костюму? Посмотрев им вслед, Виктор уловил что-то знакомое в легкой спортивной походке вновь прибывших. Где-то он их уже видел?
Он вспомнил о телефоне и включил его. Голосовое сообщение:
— Э-э… это Макс Пелл из «Индепендент». Я в «Ла Голомб», почти напротив вашего отеля. Уже полседьмого, м-м… Еще минут десять посижу. Арабелла пообещала мне встречу с вами…
Виктор глянул на часы и припустил в направлении отеля. Почти в семь он вбежал в зал, и метрдотель провел его к столику, за которым Макс приканчивал вторую бутылку красного вина и второй бифштекс. Журналист не сердился и не удивлялся.