Словами невозможно описать запах, стоявший в камере. За много лет она была пропитана ароматами всех биологических жидкостей человеческого тела, и никакая хлорка не могла их уничтожить. Спасает ли маска? Конечно нет. Бывает ли отвращение к чему-либо после длительного стажа работы? Конечно да. Мой друг-фельдшер, который работает на скорой уже лет пятнадцать, рассказывал историю, как мужик извергся в таз, после чего коллегу в тот же самый таз стошнило. «Это был настолько интимный момент, что я хотел ему позвонить на следующий день. Спросить про самочувствие», – рассказывал он, передавая мне смену с утра. Ну, мы тоже люди.
Надел задыхающемуся мужику на палец пульсоксиметр: 97 %, давление 130/90 мм рт. ст. В легких, разумеется, все было тоже очень даже неплохо.
«Что ты хочешь?» – напрямую спросил я пациента. Тот удивленно посмотрел на меня, перестал задыхаться и прошептал: «Забери меня отсюда».
Я вышел из камеры, подошел к сотруднику. Оказалось, что мужик что-то украл, суд назначен на сегодня.
«То есть если у него сегодня суда не будет, то он ведь все равно когда-то будет?» – не понимал логики пациента я.
«Разумеется. Он же не освобождается от уголовной ответственности», – капитан тоже не понимал этой логики.
Зайдя в зловонную камеру вместе с полицейским, мы снова могли наблюдать приступ одышки, начавшийся, конечно же, четко в момент нашего появления.
«Мне кажется, у него на вас аллергия», – обратился я к капитану и улыбнулся. Далее жестом показал пациенту, что мы его раскусили и пора заканчивать. Он облегченно выдохнул, так как имитация одышки – это довольно энергозатратный процесс, и, успокоившись, стал слушать свой приговор.
«Ты ведь понимаешь, что все равно поедешь в суд? Не сегодня, так в другой раз», – начал товарищ капитан.
Я стоял чуть поодаль, заполнял карту вызова, кивая головой на каждый аргумент закона. Пациент смотрел то на капитана, то на меня.
«И срок от этого меньше не станет. Знаешь поговорку: раньше сядешь – раньше выйдешь?» – продолжил сотрудник. Я опять же кивнул головой. Пациент молчал.
«Ты пойми, что мы в больницу с тобой наряд отправим. Там скажут, что все в порядке, и тебя привезут обратно», – выложил свой главный козырь капитан. Я же опять кивнул головой, не отрываясь от написания карты вызова.
Редкий случай, когда до задержанного доходят эти нюансы. Он согласился с доводами и подписал отказ от госпитализации. Я поднял чемодан с пола, повесил врачебную сумку на плечо и услышал последний вопрос от пациента:
«Док, у меня правда астма, а ингалятора с собой нет. А если я умру?»
Я вновь кивнул головой, уже по привычке, и улыбнулся оттого, что сделал это случайно. Глаза из-под маски сузились, получилось очень зловеще. И, чтобы не портить момент, быстро вышел из полицейского участка.
Свежий прохладный воздух заполнил мои измученные легкие. Это определенно одно из самых приятных ощущений в жизни. Я сел в кабину машины и отметился об освобождении.
История 2
Не прошло и пяти секунд, как планшет запищал вновь. Повод к вызову: «Боль в груди, 56 лет, м.». Внизу подписано: «На заявленном адресе мужчины пока нет, но он едет». Вызов поступил от жены, которой нет ни по указанному адресу, ни рядом с мужем. Как разбираться в таких случаях? Поехали на указанный адрес, надеясь, что долго ждать не придется, и уже чувствуя, что будет интересно. Во-первых, мужчина такого возраста никогда бы не попросил вызвать скорую, если бы не прижало. Во-вторых… Ну, в принципе, достаточно и «во-первых».
«Ускоримся?» – Алик не особо любит ездить с маяками, но когда есть необходимость, то делает это с таким ювелирным мастерством, что я иногда удивляюсь, как он на такой «корове» исполняет такие маневры. Может, это опыт? Или этому где-то активно учат? Понятия не имею, но водитель он, по моему субъективному мнению, один из лучших на скорой нашего города.
«Давай, только помни, что я утром хочу уйти домой сво-ими ногами», – говорю это всем водителям, так как безопасность бригады в приоритете. Если мы попадем в ДТП, то доберемся до пациента гораздо позже, чем если опоздаем на пять минут, но без сигналов.
«Чем ты занимаешься в выходные?» – перекрикивая сирену, поинтересовался я.
«Когда? А… Сплю. У меня же их нет почти». Я и забыл, что Алик берет кучу подработок, чтобы хоть как-то обеспечить своего ребенка в жизни. В наше время это, оказывается, очень дорого, а зарплата водителя скорой, честно говоря, оставляет желать лучшего. Вот они и берут в работу все, что только можно, чтобы хоть как-то нормализовать уровень жизни. Но случается и так, что потом в один момент они выпадают из кабины с правосторонним гемипарезом[1] и «парусом» левой щеки. Да, такое было, ведь бесследно ночные смены не проходят.
1
Патологическое состояние человека, которое сопровождается потерей чувствительности определенных частей тела, ослаблен-ностью мышц с одной из сторон туловища.