Еда, однако, приносимая слугами принца, была отборной: огромные пироги с мясом, творог с ароматными травами, кисло-сладкое овечье молоко из бурдюка. Давно уже не пробовал Басчейле таких вкусных кушаний. Пастухи из отар принца знали толк в стряпне не меньше, чем в игре на флуере и в своем пастушеском деле. Трудом этих мужей кормился принц и воины, слуги и все его окружение.
Мастер часто заходил к старику Артиле — показать что-нибудь из своих поделок и поговорить, поразмыслить над тем, что было определено им богами: Асклепием, Марсом Гривидиусом и богиней Бендис, хотя советоваться друг с другом они не любили и не всегда находили общий язык даже в беседе. Оба были самолюбивы и упрямы, каждый хвалил свое ремесло, часто спорили, кто из них приносит больше пользы людям. Басчейле считал, что он, потому что творил образы богов, а значит, заботился о сохранении веры и лучших человеческих качеств, какие были завещаны этими богами, — доброты, терпеливости, трудолюбия…
— Я за терпение и мир в душе, — петушился он. — Даже Ептала, которая носила в юности оружие и ездила верхом как воин, — мирное существо, потому что так я ее воспитал: чтобы слушалась меня и приносила жертвы Марсу Гривидиусу.
Дедушка Артила не сдавался:
— Человек без оружия — не человек. — И разматывал историю своей жизни.
В двадцатилетием возрасте он сел на корабль тирийцев и уплыл из Дувры. В кармане у него было два золотых слитка, и он решил потратить их с пользой для ума — на то, чтобы повидать мир и понять его. Его интересовало: зачем без конца расширяет свои границы Римская империя? Почему она такая жадная? Что гонит кочевников под владычество Рима? Где конец земли?..
С теми двумя слитками в кармане Артила остановился в Офиузе, шумном городе, греческие колонисты которого мало чем отличались от местных племен. Он поступил учеником к оружейнику и выучился ремеслу — вскоре умел уже делать луки, мечи и кинжалы.
— Но хозяин, — говорил он, — был жадный и низкий человек, тиран, для которого нет законов. Жил в разврате и семь шкур спускал с учеников. Не держал слова, не платил честно заработанного нами, обрекал всех на тяжкий труд и унижения.
Артила не терпел несправедливости. Однажды в споре он ударил хозяина кулаком в висок. Тот упал на каменный пол. Смерть настигла его почти тотчас же.
Слуги оружейника, верзилы с оливковой кожей, кинулись на него и заковали в цепи. Так он оказался в глубокой шахте Хаемуса[25]. Лет десять он долбил киркой камень в темном и сыром подземелье. Проржавела цепь на его омертвелой лодыжке, он с трудом дышал, отравленный железной пылью.
Однажды он тяжко заболел, и рабы стащили его в узкую галерею. Там он провалялся, находясь между жизнью и смертью, много дней. Стража о нем забыла, а рабы, у которых еще была крепка рука, долбили выход из этой галереи смерти.
Вместе с лучом солнца, дошедшим до них, пришла и весть: некий принц из племени даков отказался принять римское подданство и призывал аборигенов под свое знамя, чтобы идти против завоевателей.
Тогда Артила очнулся. Вышел из хвори и слабости, как змея вылезает из старой шкуры. Казалось, он родился заново.
Человек, о котором шла молва, — а это был принц Даос, — спас фракийцев, закованных под землей. Так Артила оказался в конной дружине принца.
Окольными путями конники добрались до Тарпо-дизоса, где жили еще свободные даки.
Рассказ старика был длинен, словно лесная тропинка, и полон жестоких подробностей.
У Басчейле тоже были воспоминания: все его прошлое было связано с людьми, и сейчас смысл его труду давали люди, их сердца, их красота.
Теперь оба старика жаловались на жизнь, оставлявшую им все меньше радостей, — ведь они не вырастили преемников своего ремесла.
— Скоро, скоро зажмем в руке по горсти земли и перенесемся в мир теней — дадим отдых нашим костям, чтобы вернуться в мир с другой стороны… — говорил дедушка Артила.
Они не знали только, как долго продлится этот отдых, что их и печалило. Хорошее или плохое ждало их впереди — они тоже не знали, но то, что было, пережитое и выстраданное, того уж не забыть. Будущее скрывалось в туманной дымке, прошлое было омыто слезами, и только настоящее они держали в руках — строй его, как можешь, от твоего разума и сноровки зависит твоя жизнь.
Чтобы немного развеселиться и избавиться от горьких мыслей, старый Артила шел в свою кошару, где хранилось сено, приносил бурдюк черного вина, смешивал его с родниковой водой и пахучими травами — угощал дорогого гостя. Тогда в их души нисходил другой свет, и они начинали бахвалиться друг перед другом, какими сильными и отважными были когда-то…