Мистер ван дер Эйслер подавил смешок.
– Я буду осторожен, Оливия.
– Вы, наверное, заняты. До свидания, спасибо, что позвонили.
Оливия вернулась в комнату, высушила волосы, строго приказывая себе не слишком волноваться: он просто сделал то, что обещал. Очень любезно с его стороны. Он решил, что для нее будет унизительно прийти одной на свадьбу к Родни, а отказаться – еще хуже, она представляла, какие поползли бы сплетни…
Мистер ван дер Эйслер съездил домой пообедать, потом вернулся в больницу проверить состояние прооперированного и поговорить с ассистентом. К тому времени, как мистер ван дер Эйслер добрался до постели, было уже совсем поздно, и все же он не мог заснуть, думая об Оливии.
С ней было то же самое, но сонные мысли путались и вскоре перешли в глубокий сон, а в свете утра она их отбросила – слишком много дел предстояло.
Оливия позавтракала, прибрала крохотную гостиную, накрыла поднос для кофе и приготовила все, что потребуется для сандвичей, потом пошла одеться. Она неплохо выглядит, решила Оливия, разглядывая себя в пятнистом зеркале на двери душевой. Платье будет смотреться вполне прилично благодаря дорогим туфлям, перчаткам и сумочке, остаткам прежней роскоши. Шляпка тоже удачная. Оливия положила ее на кровать и спустилась вниз поставить чайник и сделать сандвичи.
Как раз вовремя… Машина подъехала и бесшумно затормозила перед узкой входной дверью, из машины вышел мистер ван дер Эйслер, великолепный в своей визитке.
Оливия распахнула дверь.
– Хэлло, какой вы элегантный…
Он взял ее за руку.
– Вы украли мои слова, Оливия. – Он неторопливо изучал ее. – Вы выглядите элегантно… прекрасно – вы появитесь и затмите невесту.
Оливия порозовела.
– Надеюсь, вы шутите. Этот день – для невесты. Мы сядем где-нибудь сзади… – Она повела его в гостиную, беспокойно добавив на ходу: – И вовсе я не элегантна, это платье – из универсального магазина. – Разливая кофе, она сказала: – Мы сможем улизнуть сразу, как только закончится прием гостей. Наверное, вы хотите вернуться в больницу.
– Я оставил дела в надежных руках ассистента. Вам хорошо здесь, Оливия?
– Да. На следующей неделе приедет мама. Это чудо, что старая подруга бабушки решила ей написать!
– Действительно. Судьба не всегда бывает зла, Оливия.
– Верно. Вы недавно ездили в Голландию?
– Я вернулся несколько дней назад. Я видел Дебби, она обручилась с каким-то парнем по имени Фред. А ее отец теперь работает дежурным в больнице Джерома. Так что судьба милостива и к ней.
– О, я так рада! Если увидите ее еще раз, расскажите ей, как я счастлива. Когда школа снова откроется, я ей напишу. – Оливия заметила, что он взглянул на часы. – Нам пора ехать? Пойду надену шляпу.
Потребовалось несколько минут, чтобы водрузить ее на пышные волосы, и хотя результат удовлетворил Оливию, она чувствовала большое смущение, спускаясь по лестнице.
Он глядел в окно, но обернулся, когда она вошла в комнату.
– Очаровательно! Свадебная шляпка par excellence[2].
Однако Оливия умница, отметил он. Платье дешевое, но элегантное, шляпа – не модельная, но имеет стиль, а перчатки и туфли безупречны. Мистер ван дер Эйслер сопровождал бы Оливию, даже будь на ней мешок и кепка грузчика на голове, а в данном случае она выглядела просто сногсшибательно.
Когда они добрались до церкви, там уже было полно народу. Они уселись сзади и могли разглядывать общество, не привлекая внимания к себе. Тем не менее два-три человека оглянулись на них, узнали Оливию, с величайшим интересом оглядели мистера ван дер Эйслера и зашептались с соседями.
Родни стоял рядом с шафером и не смотрел по сторонам, даже когда суета в дверях церкви возвестила о прибытии невесты.
У Оливии было великодушное сердце, и оно затрепетало от жалости, как только она увидела невесту. Невысокая, коренастая, разряженная в немыслимое количество кружев и белый атлас! Еще у нее был тонкий длинный нос, и хотя глаза были большие и голубые, рот ее недовольно кривился. Это в день-то свадьбы? – подумала Оливия. Наверное, ей туфли жмут!
Даже когда они с Родни позже шли по проходу в центре, новобрачная все еще хмурилась, но Родни, казалось, был доволен собой, улыбался, кивал друзьям. При виде Оливии он слегка смутился, но быстро нашелся, подмигнул ей и повел новобрачную на церковный двор фотографироваться.
Прием происходил в доме невесты, на газоне позади массивного здания из красного кирпича стоял шатер. Родни хорошо устроился, решила Оливия.
Гости все прибывали; рядом остановилась машина, откуда высунулась женщина одних лет с Оливией.
– Оливия, дорогая! Мне говорили, что ты была в церкви. Какая неожиданность, мы все думали, что вы с Родни… – Она осеклась, когда мистер ван дер Эйслер подошел и встал рядом с Оливией.
Сара Даулинг была не подругой Оливии, а просто знакомой, они жили в нескольких милях друг от друга и встречались только на танцах в чужих домах.
– Привет, Сара, – улыбнулась Оливия из-под широких полей своей шляпы. – Какой сегодня чудесный день для свадьбы, не правда ли? Конечно, мы должны были прийти на свадьбу Родни, ведь я и Родни – мы с ним старые друзья.
Сара уставилась на мистера ван дер Эйслера.
– А это… а вы…
Он обворожительно улыбнулся.
– Хасо ван дер Эйслер, и вы, конечно же, угадали.
Оливия почувствовала, что краснеет.
– Может быть, зайдем в дом? – Она не смотрела на него, пока они шли в толпе гостей поздравлять новобрачных.
Оливия пожала руку отцу и матери Родни, представила мистера ван дер Эйслера и оказалась лицом к лицу с Родни.
– Оливия, старушка, я так рад, что ты пришла и привела…
– Хасо ван дер Эйслер, – спокойно назвала своего спутника Оливия и отвернулась, чтобы пожать руку новобрачной. Высказывая все, что положено, она слышала голос Родни, обратившегося к Хасо.
– Следующим мужчиной, попавшим в сети, будете вы. Мы надеемся прийти на вашу свадьбу, так и знайте, – напыщенно говорил он.
Оливия удивлялась, как много людей ее узнают. Друзей не было, в основном случайные знакомые, которых она встречала, пока жила у бабушки. Они все останавливались поглядеть на мистера ван дер Эйслера и посудачить, а он сносил их испытующие взгляды с иронической вежливостью. Оливия была уверена, что он находит все это скучным и утомительным, и с облегчением вздохнула, когда Родни и новобрачная пошли переодеваться – их провожали, осыпая лепестками роз и конфетти.
– Теперь можно уходить, – сказала Оливия и стала прощаться с напускной безмятежностью, прислушиваясь, как мистер ван дер Эйслер в безукоризненной манере все за ней повторяет. До машины они добрались не скоро, их то и дело останавливали, знакомых разбирало любопытство – все хотели побольше разузнать об Оливии и ее спутнике, а она дурачила их, отвечая вежливо и туманно, он же молча стоял рядом.
К тому времени, когда они оказались у машины, Оливия уже была взвинченна. Он усадил ее вперед, сел рядом, и они уехали.
– Ой, наконец-то все кончилось, – нервно проговорила Оливия. – Надеюсь, вы не слишком устали. Терпеть не могу свадьбы…
– Вам нужна хорошая чашка чая, – сказал он, будто успокаивал расстроенного ребенка. – Я знаю неподалеку одно местечко, но, боюсь, у других гостей появится такая же мысль, как у нас. Поедем-ка в Манктен, там есть чайный домик. Что за нелепая идея – устраивать свадьбу в полдень! В такой час надо бы подкрепиться чем-то более основательным, нежели легкая закуска и неважное шампанское.
– Выпьем чаю, станет лучше. – Оливия взглянула на него украдкой и заметила спокойное, дружелюбное выражение на его лице. – Спасибо, вы были так милы – выслушивать всю эту чепуху…
– Насчет вас и Родни? Ну, теперь у них есть о чем поразмыслить, верно?
– Я не старалась создать впечатление, что мы… что вы…
– Вы держались великолепно, и должен заметить, ваша шляпка произвела фурор.
– В самом деле? – Все раздражение Оливии улетучилось. – Я купила ее в универмаге и обвязала подходящей лентой.