Словно прочитав его мысли, Маргарет, вдруг появилась из-за двери своего дома.
— Я ждала тебя, Уильям, — крикнула она. — Знаешь ли, я не привыкла ждать.
Уильям нервно откашлялся и прокричал в ответ:
— Прости, я опоздал?
Она закрыла ворота во двор и проплыла прямо к нему. Она положила руки на его грудь и посмотрела на него.
— Немного, на самом деле. Но что-то мне подсказывает, ты достоин ожидания. — Она улыбнулась ему с таким взглядом, что ладони Уильяма вспотели еще больше, и почему-то знал, что уйти сейчас ему не получится.
Она улыбнулась и взяла его за руку.
— Идем.
Уильям не мог избавиться от чувства, что с момента, как он принял ее приглашение, ничего уже не будет прежним. Он колебался, все еще не зная, стоит ли ему слепо следовать за Маргарет, бог знает куда, и сказал глядя в сторону грузовика:
— Эээ… мне что-нибудь понадобится?
— Нет, Уильям. У меня есть все, что нам нужно, тебе не стоит ни о чем беспокоиться.
— Ладно, — сказал Уильям медленно. — Как скажешь.
Они подошли к впечатляющему сараю и конюшне, где стояли две оседланные лошади и привязанные к загону.
Уильям не мог не заметить, что даже лошади выглядели новыми и идеальными, прямо как дом Маргарет.
Их шерсть переливалась, гривы были причесанными и ухоженными, и обе лошади были одеты в чистые, ярких расцветок попоны и седла, которые выглядели так, словно на них ни разу не ездили.
— Это Бурбон, твой конь. — Сказала Маргарет, похлопывая круп красивого, темно янтарного коня с черной гривой. — Он мой любимчик, тихий и спокойный, но не боится дать волю чувствам, когда я его об этом прошу.
Уильям подошел к коню, и почесал его большую округлую щеку. Бурбон повернулся, понюхал и фыркнул ему в руку.
— Привет, мальчик. — Уильям провел рукой вниз по его длинному лицу и посмотрел в его большие, карие глаза. Ему сразу же понравился Бурбон. Он достаточно часто проводил время с лошадьми, и мог сказать, что у этого коня хороший нрав.
— А это Лашес[1]. — Маргарет подошла к прекрасной серой, в яблоках лошади привязанной рядом с Бурбоном. Совсем не похожая на Бурбона, Лашес занервничала и засуетилась с приходом Маргарет и Уильяма. — Разве она не красавица?
Уильям ласково погладил Лашес по лицу, так же как и Бурбона, и посмотрел в ее большие карие глаза, которые были усеяны самыми длинными ресницами, которые доводилось ему видеть у лошадей. Он улыбнулся, понимая суть ее имени.
— Мне кажется, она строптивая.
— О, еще какая, — подтвердила Маргарет. — Но тебе не кажется, что это лишь дополняет ее красоту?
Уильям перестал гладить Лашес и посмотрел на Маргарет. Ее волосы были заплетены венком в косу, которая свисала на ее плече. На ней была обычная, блузка на пуговицах, заправленная в коричневые бриджи для верховой езды, которые обтягивали каждый ее изгиб, и черные краги до колена. Он не мог отрицать, что она выбирала все самое лучшее, когда дело касалось ее внешности. А что касалось ее характера, он считал, она не сильно отличалась от Лашес своей строптивостью.
— Да, — ответил он, но был не совсем уверен, что она по-прежнему говорила о лошадях, или о чем то другом.
— Да, что? — настаивала Маргарет.
— Да, она строптивая… и красивая. — Уильям понимал, что только что ответил на вопрос с подвохом, но по правде говоря, он был искренним. И говорил совсем не о Лашес.
Маргарет улыбнулся.
— Поехали?
Уильям кивнул и помог Маргарет забраться в седло. В ней чувствовалась уверенность, и ему это нравилось. Он мог сказать, что она давно занималась верховой ездой, и чувствовала себя, комфортно управляя своей лошадью. Он быстро оседлал Бурбона и сказал:
— Показывай дорогу.
Прищелкнув несколько раз языком, и осторожно подтолкнув, она и Лашес развернулись от загона. Бурбон знал, что делать, и Уильям улыбнулся сообразительности коня, когда тот последовал за прекрасной и строптивой кобылой. Маргарет повела их по лесной тропинке мимо осин, которая началась прямо за сараем и загоном. Тропинка была настолько узкой, что по ней могла пройти только одна лошадь за раз, и Уильям понял, что сидя верхом на Бурбоне перед ним открывался совсем не плохой вид. Лес был великолепным и тихим, но Уильям не замечал этого.
Его взгляд был прикован к Маргарет. Ее прямая спина легко покачивалась от поступи Лашес, и он совершенно не ожидал увидеть ее в седле верхом на лошади. Он не мог перестать смотреть на ее идеально округлый зад, что осторожно поднимался и опускался в седле с каждым шагом. Уильям сделал глубокий вдох. Он чувствовал, как отреагировало его тело на представшую перед ним картину, и ему пришлось привстать в стременах, чтобы поправить свои трусы. «Вот черт, у меня проблемы». Но, не смотря на свое признание, прекрасная сцена слева и справа от него так и не привлекла его взгляд, так как он не сводил глаз с Маргарет. И как бы сильно ему не нравился Бурбон, ему бы хотелось, чтобы они ехали на одной лошади, с Маргарет впереди, и ему не пришлось бы представлять, как бы ощущался этот зад, подпрыгивая вверх и вниз в седле.