Те, кто хранил покой имама в сокрытии, колебались недолго.
– Ты помнишь о клятве, брат?
– Она пребывает в моем сердце.
– Тогда пошли. Тот, чье время пришло, выслушает тебя.
Его провели коридорами, узкими и темными, привели в ту же комнату, простую, застеленную коврами.
– Ожидай здесь, брат. Тот, чье время пришло, придет и выслушает тебя…
В комнате был накрыт дастархан[58]. Простой, даже спартанский – вода в большом кувшине, фрукты, соблазнительно расколотые гранаты, которые утоляют жажду и придают мужчине мужскую силу. Гонец не осмелился дотронуться до фруктов и гранатов, но его пересохшее горло требовало воды, и он утолил жажду, полагая, что в этом нет греха. О том, что такое психотропные препараты, сын простого декханина, служащий в королевской полиции в Кабуле, конечно же, не знал…
Утолив жажду, гонец снова сел и принялся ждать, в полной решимости прождать столько, сколько потребуется.
– Алла-ах Акбар! Алла-ах Акбар! Алла-ах Акбар! Алла-ах Акбар! Ашхаду алля иляха илля Аллах! Ашхаду алля иляха илля Аллах! Ашхаду анна Мухаммадар-расул-уллах..![59]
Азан. Кто-то пел азан! Непонятно, откуда звучала эта сладостная для любого правоверного мелодия, она просто была, висела в воздухе тончайшей пеленой…
Гонец посмотрел на часы, они были дешевыми, электронными, сделанными в континентальной Японии, и вдруг увидел, что часы встали.
Но раз звучит намаз, а он не знает, сколько сейчас времени, надо вставать на намаз! Он уже пропустил три намаза, но всевидящий Аллах простит его, ведь он пропустил их не по лени или небрежению.
И гонец встал на намаз. Тем более что в комнате, как и во многих других местах на Востоке, была специальная отметка, указывающая направление на Киблу[60]. К счастью, здесь была вода, и он смог совершить вуду, омовение, как это предписывает Коран. Затем он совершил такбирату-ль-ихрам – поднял руки до плеч со словами «Аллах Акбар». Затем начал читать дуау-ль-истифтах – начальные слова намаза, что-то вроде вводной молитвы. Закончив с вводной молитвой, он прочитал Аль-Фатихат, вводную суру Корана, и начал совершать первый ракат[61].
– Мырат…
Тихий голос послышался ему после того, как он совершил второй ракат и встал для совершения третьего, потому что третий ракат должен совершаться стоя. Ему приходилось вспоминать слова раката, потому что мутилось в голове, – но это было от усталости, ведь он проделал сегодня длинный путь, чтобы передать весть об опасности.
Он замер, прислушиваясь, но голос больше не появлялся. Подождав несколько секунд, гонец произнес «Аллах Акбар» и начал совершать третий ракат.
– Мырат…
Голос снова прозвучал, когда гонец закончил третий ракат и совершал ташаххуд, готовясь к завершению намаза. На сей раз он прозвучал так громко, что не осталось сомнений – в комнате кто-то есть.
Но в комнате никого не было.
– Аллах Акбар! – сказал гонец, не дочитав до конца ташаххуд и не завершив должным образом намаз. Он подумал, что где-то рядом – шайтаны.
– Мырат…
Слова прозвучали еще громче, они прозвучали подобно трубному гласу – и не слышать их мог только тот, кто не желал слышать.
– Светлейший Махди? – робко спросил гонец.
– Ты совершил намаз, Мырат… Но чисты ли твои помыслы?
– О Светлейший, мои помыслы чисты как слеза ребенка…
– Скажи, какую весть ты принес мне, Мырат… Это весть о нависшей над правоверными опасности?
– О Светлейший… опасность весьма велика. Ищейки генерала Абада, презренного шиита, да проклянет Аллах его и весь род его, нашли, где скрывается Светлейший, и Абад, этот слуга шайтана, не преминул донести об этом королю, этому посланцу ада на земле. А король, пусть ослепнут его глаза, приказал своим нукерам найти и убить всех, кто приближает пришествие в Герате, и сделать это не далее как завтра! Вот какую весть принес я, и весть эта правдива…
В комнате, которая располагалась недалеко от той, где находился одурманенный психотропным зельем гонец из Кабула и в которой было несколько мониторов слежения, снова стало многолюдно. Несколько боевиков, в камуфляже и с автоматами, их лица были закрыты платками от пыли. Тот же самый невысокий, жадно смотрящий на экран человек, накинувший белый халат поверх камуфляжной куртки. И еще один – молодой, в отличие от других, находившихся в комнате, он укрывался чем-то, похожим на белый плащ.
– Что скажете?
Низенький, в белом халате, оторвался от экрана.
– Посланник говорит правду, – уверенно заявил он, – я могу дать гарантию.
– Абдалла?
Один из боевиков с автоматом почтительно приблизился.
58
Дастархан – стол, накрытый прямо на полу, на специальном возвышении. С дастарханом связано много традиций.
59
Аллах велик! Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его! – так звучит азан, призыв к совершению намаза.
61
Ракат – нечто вроде молитвы в исламе, выражается в чтении отрывков из Корана. Вечерний намаз содержит три обязательных раката.