– Вопросы, вероятно, будут после демонстрации, господин Кожемяко. Спасибо за подробный рассказ, – сказал Цесаревич.
– Служу России и Престолу! – по-военному вытянулся инженер.
– Служили?
– Так точно! Пятьдесят шестая дивизия!
Цесаревич протянул руку – рукопожатия особы царствующего дома, за редким исключением, удостаивались только военные, пусть и в отставке.
– Прошу-с… – Манн выступил вперед.
Военные потянулись в следующий ангар.
В соседнем ангаре было так же чисто – авиация не терпит грязи и беспорядка, особенно реактивная. Оставил гайку на полу, всосало ее в воздухозаборник – меняй двигатель. Это называлось ППП – повреждение посторонними предметами. В ангаре тоже нашлось место только для двух самолетов – реактивного и турбовинтового.
Как ни странно, более примечателен был турбовинтовой, прежде всего – своими размерами. Североамериканцы пользовались для разведки аппаратами типа «Predator» – «Хищник». Британцы – аппаратами фирмы Miles. В Российской армии был даже более совершенный «Ворон-3», разработанный частным товариществом в Ижевске, но в отличие от «Хищника» он не мог нести и применять никакого вооружения. Представленные аппараты должны были исправить ситуацию.
Первым был «Ворон-5», более тяжелый аппарат, построенный тем же ижевским частным товариществом и предназначенный для решения прежде всего ударных задач на поле боя. Дальнее, скрытное проникновение, в том числе и в стратегический тыл, и нанесение ударов высокоточным оружием. На скрытность было нацелено все – в отличие от североамериканского MQ-9 «Reaper» русский «Ворон-5» имел более массивный корпус с двумя бомболюками, потому что ради снижения радиолокационной заметности крылья были чистыми, вся боевая нагрузка аппарата помещались в фюзеляже. Толстые, прямые крылья – в них, судя по виду, были интегрированные топливные баки; двухбалочное хвостовое оперение, восьмилопастной, с саблевидными лопастями винт – видимо, двигатель конструкции Кузнецова, его фирменный, можно сказать, винт. На двигателях НК-93 летала вся тяжелая авиация, что армейская, что стратегическая, что гражданская[88].
Около каждого аппарата стояли инженеры – на сей раз оба аппарата были созданы конкурирующими фирмами. Заводы Гаккеля разрабатывали тему реактивных ударных беспилотников, в ижевском товариществе на вере были апологетами малозаметных турбовинтовиков.
Поняв, что первым будут смотреть его аппарат, вперед выступил ижевский инженер.
– Ваше Высочество, гражданский инженер десятого разряда Вотинцев, глава конструкторского бюро ижевского товарищества на вере «Зала».
Его Высочество одобрительно кивнул.
– Сколько человек работает в конструкторском бюро?
– Восемнадцать, Ваше Высочество.
– А на заводе?
– Больше трехсот, Ваше Высочество.
– Это хорошо. Сколько видов беспилотных самолетов вы выпускаете?
– Девять видов, Ваше Высочество, не считая этого – этот будет десятым, если Военное министерство закажет его. Но так – это всего лишь планеры, а комплектация подбирается индивидуально для каждого заказчика. Мы работаем с каждым заказчиком, чтобы максимально соответствовать его запросам.
– Это хорошо. Ваша техника закупается за счет казны?
– Да, Ваше Высочество.
– Если будет закупаться иностранная, смелее входите с челобитными, сразу на Высочайшее имя. Или на мое, так будет даже быстрее. Казенные заказы должны исполняться иностранным капиталом только в том случае, если русский капитал не в состоянии их исполнить. Я рад, что Ижевск держит марку…
88
В нашем мире двигатель НК-93, превосходящий мировой уровень, на основе которого можно создать бомбардировщик с дальностью беспосадочного полета свыше двадцати тысяч километров, не могут довести до серии пятнадцать лет из-за недостатка средств.