25 ноября 1941 г. в частной беседе с Александром Богомоловым генерал де Голль сказал, что поскольку в СССР сейчас решается судьба мира, он хотел бы, чтобы французы сражались в рядах Красной армии против Германии. Богомолов проинформировал Москву, и 7 декабря телеграммой от Молотова было выражено согласие принять представителей «Свободной Франции». Хотя официально это не называлось посольством, в литературе эту делегацию часто задним числом называют «посольство генерала де Голля».
8 декабря 1941 г. генерал де Голль проинформировал посла Советского Союза Богомолова о составе своего представительства и оформил свое предложение о военном участии «Свободной Франции» на советском фронте: «…Послать в распоряжение командования Красной армии одну из дивизий, которые он имеет в своем распоряжении в Сирии. Эта дивизия состоит из шести батальонов с полным комплектом вооружения и запасом патронов и снарядов на 5–6 месяцев. В дивизии имеются орудия, танки и пулеметы, полный комплект грузовиков. Де Голль может перебросить ее собственным транспортом из Сирии в Тавриз». Впрочем, он оговорился, что его дивизии находятся под английским командованием и будет необходимо согласовывать этот вопрос с Великобританией. Он также предупредил, что 40 % личного состава составляют сенегальцы и что их переброской лучше заниматься в теплое время года[36].
Морской летчик, капитан третьего ранга Андре Жюбелен получил приказ составить список французских летчиков из состава британских ВВС, готовых добровольно отправиться в СССР в составе французской авиагруппы. С Ближнего Востока были отозваны капитаны Тюлян и Литольф, назначенные заместителями Жюбелена, который объехал основные полигоны в Англии, где базировались французские летчики.
Фактически в то время, когда в СССР решался вопрос с 1-й польской армией, на выводе которой из СССР настаивало польское правительство в Лондоне, генерал де Голль предложил прямо противоположный маневр — вывести французскую дивизию под командованием генерала Казо с английского фронта в СССР. 27 декабря 1941 г. СССР выразил согласие принять французскую дивизию в состав Красной армии. Генерал Пети был назначен для ведения переговоров по этому вопросу. Одновременно де Голль, находившийся на содержании у правительства Великобритании, обратился с просьбой доставить его представителей в СССР за счет Советского Союза через Архангельск.
О том, что эти вопросы взаимосвязаны, говорит и тот факт, что в качестве одного из помощников военного представителя «Свободной Франции» в СССР предполагалось послать Гастона Палевского, француза с польскими корнями, который в начале 1941 г. был директором политических дел при де Голле. Против его кандидатуры активно возражал капитан Мирлес, открыто обвиняя его в шпионаже в пользу польского правительства в Лондоне. Позднее по этой же причине СССР официально откажется его принимать в качестве посла де Голля.
Из-за сложностей с транспортировками северных караванов представители «Свободной Франции» прибыли в СССР только в апреле 1942 г. Первым через Тегеран прибыл Раймон Шмитлейн, который вместе с дипломатами других государств разместился в Куйбышеве. Генерал Пети остался в Москве, где находилось командование Красной армии во главе со Сталиным, после личной встречи с которым он с женой и дочерью получил в распоряжение «Свободной Франции» особняк на Кропоткинской набережной в Москве, в котором и организовал свою миссию с помощью секретаря-переводчика, предоставленного советскими властями. Географическая разделенность военной и гражданской миссий привела к их изолированности и разобщенности. А прямой контакт военной миссии с де Голлем через голову главы дипломатической миссии вызвал конфликт. Глава миссии Гарро оказался фактически изолированным в Куйбышеве, в переполненной гостинице, лишенной удобств, не имевший возможности руководить военной миссией, а иных в его распоряжении не было.