Выбрать главу

Толстой с волнением ждал статью Каткова, прослышав о ней еще до публикации. Прочитав ее, он писал Н.Н.Страхову: «Прочел я статью „Русского вестника“ и очень подосадовал на эту уверенность наглости и безнаказанности, на сознание своей ни перед чем не имеющей отступить наглости, но теперь успокоился».

Нет, не успокоился…

В январе 1878 года он получил письмо от педагога С.А.Рачинского. Прочитав «Анну Каренину» в полном виде, Рачинский писал: «Последняя часть произвела впечатление охлаждающее, не потому, чтобы она была слабее других (напротив, она исполнена глубины и тонкости), но по коренному недостатку в построении всего романа. В нем нет архитектуры. В нем развиваются рядом, и развиваются великолепно, две темы, ничем не связанные».

Как бы автор письма ни подслащивал пилюлю, суть его недовольства была очевидна. И она полностью совпадала с тем, что писали Станкевич и Катков. В романе нет «архитектуры». Он распадается на два романа, которые между собой ничем не связаны. Для романиста – это провал!

Ответ Толстого Рачинскому тоже был выдержан в вежливых тонах, но раздражение в нем все-таки чувствуется: «Суждение ваше об А<нне> Карениной мне кажется неверно. Я горжусь, напротив, архитектурой – своды сведены так, что нельзя и заметить, где замок. И об этом я более всего старался. Связь постройки сделана не на фабуле и не на отношениях (знакомстве) лиц, а на внутренней связи. Поверьте, что это не нежелание принять осуждение – особенно от вас, мнение которого всегда слишком снисходительно; но боюсь, что, пробежав роман, вы не заметили его внутреннего содержания. Я бы не спорил с тем, который бы сказал, que mе veut cette sonate[1], но если вы уже хотите говорить о недостатке связи, то я не могу не сказать – верно вы ее не там ищете, или мы иначе понимаем связь; но то, что я разумею под связью, – то самое, что для меня делало это дело значительным, – эта связь там есть – посмотрите – вы найдете».

Рачинский с ним не согласился. В ответном письме он вновь указал на отсутствие в романе «архитектуры»: «Мы спорим о словах, любезный граф Лев Николаевич. Я не думал отрицать внутренней связи между двумя параллельными рассказами, составляющими Ваш роман. Но более, чем связь, это – полное единство, ибо развиваются две стороны одной и той же мысли. Упрек мой относился именно к архитектуре внешней, которою я дорожу, по свойственному мне в делах искусства староверству. Я не считаю единство фабулы простою ficelle[2], но могучим средством для воплощения единства мысли».

Сегодня все эти споры автора со своими критиками могут показаться праздными. Допустим, нет «архитектуры». Ну и что? Все равно «Анна Каренина» признана одним из главных мировых шедевров. Одних только ее экранизаций насчитывается более сорока.

Но проходит 150 лет после окончания публикации романа в «Русском вестнике», и российский режиссер Карен Шахназаров поступает даже более решительно, чем Михаил Катков. Создавая многосерийную киноверсию «Анны Карениной», он полностью отказывается от «левинской» части романа. В интервью газете «Культура» заявляет:

«Прямо скажу, линия Левина меня никогда не интересовала. На мой взгляд, в ней нет драматургии, умозрительные рассуждения о неких идеальных отношениях. Напротив, история Анны, Каренина и Вронского на удивление живая, страстная и правдивая».

Вот так… Левин не нужен. Без него драматургия романа ничего не теряет. Тогда зачем нужен Левин? Ради самого Левина?

В фильме «Кин-дза-дза» Георгия Данелии есть ключевая фраза, которую время от времени повторяют разные персонажи: «Скрипач не нужен». В самом деле, зачем нужен юный скрипач Гедеван Александрович, который случайно оказался вместе с главным героем фильма Владимиром Николаевичем Машковым на чужой планете? Все инопланетяне считают его никому не нужным «пацаком», который только портит все дело.

Но попробуйте от него избавиться – и волшебная атмосфера фильма исчезнет. Он превратится в фантастический экшен о выживании одинокого землянина на чужой планете.

Не так все просто в искусстве… Иногда случайные персонажи не менее важны, чем главные.

Но вопрос-то остается. Зачем нужен Левин, если не считать роман о нем отдельным романом, не связанным с «Анной Карениной». Это предположение было бы искусительным. Треугольник Анна – Каренин – Вронский – отдельно, Левин и Кити – отдельно.

Однако Кити все-таки принимает некоторое участие в завязке интриги «Анны Карениной». Она влюблена во Вронского и отказывает Левину. Потом отправляется на бал и там получает первый женский опыт, не совпадающий с девическими представлениями о жизни. Оказывается, женщины, даже близкие к ее семье, даже в некотором роде старшие подруги, которые только что, глядя тебе в глаза, расхваливали твоего жениха, могут его на твоих же глазах соблазнить. Добавим, что роль Кити на балу очень важна. Она первой замечает «дьявольскую» природу красоты Анны. Но продолжим линию Кити с точки зрения классической романной «архитектуры». После вероломного поступка Анны и Вронского Кити, как сказали бы сегодня, впадает в депрессию и вместе с родителями едет на воды в Германию.

вернуться

1

«Какое мне дело до этой сонаты!» (фр.) – восклицание французского писателя Фонтенеля, перешедшее в поговорку. Выражение нетерпения и досады, когда приходится выслушивать что-то монотонное и скучное.

вернуться

2

Веревка, шпагат (фр.).