– Они буквально на первой странице… – прошептала Эстрид.
– Потому что вокруг них и крутится настоящая некромантия, – с улыбкой ответил я. – А ты поднимаешь трупы ничуть не лучше, чем Красная Луна. Кстати о Красной Луне…
– Надо спешить, – засобиралась Эстрид. – Если интерфекторы застигнут нас в пути, то это будет конец.
– Так пошли, – пожал я плечами. – Только куда?
– За мной.
Гена вновь запрягся в сани, я закинул в них трупы убитых, оружие, а затем мы помчались вслед за Эстрид. Эти двое поднятых – единственные, кто её охранял. Только вот я помню, что раньше у неё было существенно больше мертвецов.
– А где остальные мертвецы? – спросил я у некромантки.
– Сгнили, – ответила Эстрид.
Видно, что физические нагрузки для неё привычны: она легко перемещалась по песку, не прилагая для этого особых усилий. Ещё один факт в пользу того, что она тут очень давно и чувствует себя в пустыне, как рыба в воде.
– Зачем тебе эти полугнилые трупы? – спросила некромантка.
– Нигредо, – ответил я. – В них точно есть полугнилая кровь, поэтому надо будет переработать её в нигредо, чтобы пополнить запасы Гены.
– Волобуев Геннадий Алексеевич, двенадцатый уровень, – прочитала Эстрид.
А об этом-то я и совсем забыл! Гена за это время целых два уровня поднял! Так, открываем его меню…
Шта?! Четыре очка навыков?! Всего?!
А-а-а, у него ведь «Интеллекта» всего одна единица. Если провести аналогию с «Мудростью», за каждую единицу которой дают по два очка навыков каждый уровень, то всё правильно. Да уж… Необучаемое или, точнее, малообучаемое существо…
Но что поделать? Вкладываю четыре очка навыков Гены в «Ближний бой».
Почему-то вспомнился один очень старый анекдот, из времён фестивалей…[22]
– Эстрид, слушай анекдот, – заговорил я с некроманткой.
– Что такое анекдот? – спросила та.
– Ну, забавная история, которая… – начал я. – А, забей. Всё равно не поймёшь.
Она-то не поймёт, но вы-то поймёте!
Короче…
Роддом. Женщина рожает, а муж её ждёт в зале ожидания. Тут ребёнок рождается, но оказалось, что ребёнок – негр. Проблема же, так? А муж там здоровый кабан, матёрый, даже выглядит опасно, поэтому медперсонал не знает, как ему об этом рассказать. В итоге медсестра позвала сторожа Иваныча, налила ему стакан спирта и говорит:
– Пойди скажи тому мужику, Сидорову, что у него негр родился. Но растолкуй ему обстоятельно: мол, мутация, гены.
Сторож хряпнул стакан спирта, кхекнул и вывалился в зал ожидания, а потом говорит:
– Ты, что ли, Сидоров? Дурак ты, Сидоров! Мутатор мыть надо! Негр у тебя родился, Геной назвали.
Да, знаю, очень бородатый анекдот, но мне его однажды рассказал Пал Петрович, разъяснив всю историческую подоплёку про детей фестиваля. Блин, как же хочется домой. В старую общагу, чтобы ничего из этого просто не происходило…
– Ну вот скажи мне, Эстрид, – заговорил я со спешащей вперёд некроманткой. – Зачем тебе эта сила? Дохрена счастлива станешь от этого?
Эстрид долго не отвечала. Настолько долго, что я уже посчитал разговор не состоявшимся.
– Мне нужно отомстить, – наконец-то ответила некромантка. – Мою семью изгнали из города Таеран, отправив умирать в Серые земли. Обретя силу, я вернусь в Таеран и захвачу его. Все потомки тех, кто изгнал мою семью, поплатятся за это кровью.
– Жестоко, – произнёс я. – И ради этого ты убила кучу людей?
– Убью ещё столько же, если понадобится, – уверенно ответила Эстрид. – Тем более, они всё равно должны были умереть.
– В смысле? – не понял я. – Или ты имеешь в виду, что все рано или поздно умрут?
– Скорее рано, – хмыкнула Эстрид. – Ты что, живя в своём мире, не чувствовал приближение конца всего?
– Нихрена я не чувствовал! – ответил я. – У меня была нормальная жизнь, планы, надежды, а потом случилось некоторое дерьмо…
– О, нет, тут ты неправ, – со снисходительной усмешкой покачала головой Эстрид.
Она даже остановилась на вершине бархана, чтобы посмотреть мне в лицо. Серый песок слегка осыпался под её сапогом, обнажив человеческую кость. Лучевая и локтевая кости, но без кисти. Старые и сухие. Обычное дело в этих краях.
– Ваш мир обречён, – припечатала Эстрид. – Я могла выбрать любой немагический мир из бесконечности, симпатическая магия не знает границ, но выбрала именно тот, который, вероятно, обречён.
22
Дети фестиваля – это клише времён СССР 1960-70-х годов. Тогда были в моде всемирные фестивали, в ходе которых в СССР прибывали различные чернокожие трудящиеся со всего мира. И, так как они были преимущественно молодыми, а средства контрацепции в те времена были далеко не в широком ходу, примерно спустя восемь-девять месяцев после фестивалей происходил бум рождения чернокожих детей у вполне себе белых женщин. Вот этих детишек и называли детьми фестиваля. И на территории пост-СССР дохрена и больше, так как фестивали проводились не единожды.