В конце лета 1632 года небольшой отряд казаков во главе с сотником Петром Бекетовым заложил первый острожек на реке Лене. Лет десять спустя его перенесли на семьдесят верст выше по течению. Ныне на этом же месте стоит город Якутск.
В острожек на Лене потянулись разные служилые, промышленные и торговые люди. Вокруг быстро стали расти зимовья и поселения. И вскоре острожек стал как бы серединным местом всей Якутской земли, а Лена — одной из самых бойких речных дорог Сибири.
В 1G38 году особым указом царя было создано Якутское воеводство. Первыми воеводами стали Петр Головин и Матвей Глебов.
«С Лены, с ее обширной системой притоков, открывались разнообразные маршруты по всей Восточной Сибири. Отсюда проникли русские на «дальные заморские реки», впадающие в Северный Ледовитый океан: в Индигирку, Яну, Колыму, Анадырь и другие... отсюда же был найден путь на реки, текущие в Восточный океан, — Амур и Охоту»3.
Так, выйдя на широкую, полноводную Лену, русские люди обрели новые возможности для смелых походов по никем не изведанным огромным сибирским просторам.
До той поры, в начальный период, освоение Сибири проводилось по указаниям Сибирского приказа в Москве. Но чем дальше продвигались русские в глубь Сибири, тем больше инициативы проявляли местные власти. Из Сибирского приказа лишь приходили стереотипные предписания «радеть о государевом деле» и поступать «смотря по тамошнему делу».
Местные воеводы, заботясь не только о государевой, но и о личной выгоде, старались все больше расширять границы своих воеводств. Они использовали в своих целях, поощряли «промышленных и охочих людишек», безудержно стремившихся в «незнаемые земли». А по их следам, зачастую на свой страх и риск, воеводы снаряжали небольшие партии служилых людей для сбора ясака 4 и приведения новооткрытых земель «под высокую государеву руку».
В то время никто толке м не знал, что за земли лежат на востоке Сибири, как далеко они простираются и что за народы их населяют. Для географов всех’ стран этот край был самым неизвестным, неизученным, полным всяких тайн и загадок.
Поиски и освоение новых земель становятся заветной мечтой смелых и предприимчивых людей. Бесстрашие и удаль ведут их вперед. Неделями, месяцами, годами бредут казаки сквозь бесконечную сибирскую тайгу, плывут по неведомым сибирским рекам. В глухой чащобе подстерегает людей дикий зверь. За поворотом реки из засады вдруг со свистом вылетает смертоносная
Плывут казаки по неведомым сибирским рекам...
стрела «немирного» человека. Одни землепроходцы гибнут от цинги, голода н холода, другие тонут в бурных водах рек. Но оставшиеся в живых неуклонно идут все вперед и вперед. Незаметные герои, они настойчиво, методично, сами того не подозревая, делают великое дело — поднимают завесу тайны над самым неизведанным краем земли, совершают великие географические открытия.
Одно из таких открытий сделал Василий Данилович Поярков, сильный, волевой человек и смелый воин.
...Знойным июльским днем 1643 года Поярков и с ним 112 служилых людей, 15 охотников, 2 целовальника, кузнец и 2 толмача покинули Якутск.
«По указу государя, царя и великого князя Михаила Федоровича», стольник и якутский воевода Петр Головин послал Пояркова на Злю (Зею) и П1илку5-реку, дабы «расспрашивать всяких иноземцев накрепко про сторонние реки падучие, которые в Зию-реку пали, какие люди по тем сторонним рекам живут, седячне ль или кочевные, и хлеб у них и иная какая угода есть ли, и серебряная руда, и медная, и свинцовая по Зис-реке есть ли, и что хто иноземцев в расспросе скажет, и то записывать именно. И чертежь и роспись дороге своей и волоку, и Зие и Шнлке реке, и падучим в них рекам и угодьям, прислать в Якуцкнй острог вместе с ясочною казною; и чертежь и роспись прислать всему за своею Васильевою рукой»4.
Письменный голова 6 Василий Данилович Поярков считался по тем временам весьма грамотным человеком. Он умел водить суда, чертить карты, строить укрепления, находить ру'ду.
Поярков пустился в далекий поход без компаса н карт. Где путь лежал по рекам, плыли в тяжелых, грубо сколоченных стругах. Где путь пролегал через горы и леса, шли, днем сверяясь по солнцу, а почыо — по звездам. Семь тысяч верст прошел Поярков. Он примечал все, что встречалось на пути, собирал сведения о характере и богатствах открытых им земель и рек, описывал быт и нравы местных жителей.
Из Якутска Поярков спустился вниз по Леие до устья Алдана, а затем пошел вверх по Алдану, до впадения в него реки Учур. На эту часть пути ушло четыре недели. Шли пока знакомыми местами. А вот от реки Учур начались новые земли. Десять дш й шли казаки вверх по этой реке без особых приключений. Но как только свернули на реку Гонам, так пришлось им «хлебнуть горюшка».
Дика и стремительна горная река Гонам. Всюду пороги, утесы и завалы. Медленно, с трудом продвигались вперед неуклюжие струги и дошанки. За пять недель, что плыли по Гонаму, казаки преодолели сорок два порога и двадцать два переката. Через каменные преграды волоком тащили тяжелые струги. Иногда вручную разбирали преграждавшие путь каменные гряды. С большим трудом «с судном на порог поднимались», — отмечал в своих записях Поярков.
Учарпли морозы, и река покрылась льдом. Поярков разделил свой отряд на две части: одних казаков во главе с пятидесятником Патрпкеем Мининым оставил зимовать на Гонаме, а сам, с другой группой, перевалил через Становой хребет к верховьям реки Брянты — притоку Зеи. Отсюда Поярков добрался до Зеи и спустился по ней к устью У млека на, где и остался зимовать.
Тяжела была эта зимовка. Взятый Поярковым запас продовольствия иссяк. Пополнить его зимой было негде. Порой приходилось питаться древесной корой да корнями растений.
Наступила весна. Обе группы казаков соединились, и Поярков тронулся в дальнейший путь, вниз по течению Зеи.
Летом 1644 года казаки вышли на широкую, полноводную реку. То был таинственный, неведомый Амур, о котором они много слыхали, отправляясь в поход.
Незадолго до похода Пояркова сведения об Амуре принес енисейский атаман Максим Перфильев, ходивший «для прииску новых землиц и ясаку» на реку Витим. Представлял воеводам известия об Амуре и казак Иван Москвнтин, который первым из русских достиг берегов Тихого океана.
А из промышленных людей близ Амура побывал некий Сенька Аверкиев. Он бил соболя неподалеку от устья реки Аргуни, притока Амура, когда его захватили местные жители — дауры — и доставили на Зею к даурским князьям Лавкаю и Шилгинею. Первый хотел убить Аверкиева, но второй заступился. Расспросив Аверкиева, из каких он краев, его отпустили с миром. Взамен бисера и железных стрел, что были при нем, ему дали соболей.
Но, несмотря на сведения Перфильева, Москвитина и Аверкиева, Амур по-прежнему оставался неизвестным. И вот наконец первые русские землепроходцы — Поярков со своими людьми — вышли к этой реке.
Все лето они плыли вниз по течению. Перед ними вставали то крутые, высокие берега, то широкие поймы, окаймленные сопками. Казаки плыли и восхищались открытым ими краем.
«Те землицы людны и хлебны, и соболины, и всякого другого зверя много. В той землице хлебной скудости ни в чем не будет», — записывал Поярков.
Особенно дивились казаки обилию рыбы, которая «будто с дурна сама на берег лезет».
Поздней осенью Поярков спустился к низовьям Амура. Тут был край земли — дальше идти уже было некуда. Впереди расстилалось море.
Густой осенний туман висел над ним, скрадывая даль. Ненастный холодный ветер гнал волну...
За многие месяцы тяжелого пути казаки потеряли больше половины своего отряда. Возвращаться с оставшимися людьми старым путем было опасно. И Поярков решил зазимовать здесь, построить суда морского хода и пойти морем, вдоль его берега, до устья Ульи-реки, а оттуда уже добираться до Якутска.
На высоком берегу Амура, у самого устья, поставили казаки зимовье — первое русское поселение на Амуре. Длинной чередой потянулись короткие зимние дни и долгие темные ночи.