3 сентября 1936 г.[416]
Глубокочтимый и возлюбленный о Христе брат, отец Софроний — благословите!
С мая месяца я Вам не писал. Слишком долго. Простите. Ваше письмо от 18 (31) мая получил и очень обрадовался, что Вы прочли St Jean de la Croix и нашли в его книге духовную пользу и что, «по методу и терминологии отличаясь значительно от восточных отцов, он в своих главных нравственно — догматических положениях находится в согласии с ними и стоит на высоте величайших из творцов восточной аскетики». Хотя очень многое в ней не касается непосредственно большинства даже самых благочестивых людей, но я всегда считал, что чтение ее полезно для всякого рассудительного человека, серьезно занимающегося своим спасением, ибо она дает некоторые идеи о том, что такое путь истинного молитвенного подвига, она избавляет людей от иллюзий о своем духовном достоинстве и о легкости духовных достижений и объясняет самое трудное для человеческого разума (на этом претыкается, по моему скромному опыту, подавляющее большинство) — а именно, что когда человек, искренно стремящийся к Богу, теряет способность мыслить, чувствовать, понимать и действовать душевно и падает в какую-то «ночь» сухости, паралича, бесчувствия и тупости, то он не идет назад, а вперед; если он будет терпеть эту «ночь», не стараясь упражнять свои человеческие «способности», а лишь прилепляясь к Богу вообще, глубиной своей души, своей воли творить волю Божию, то она очистит его душу и сделает ее более способной для принятия другого, нечеловеческого, способа богопознания, — путь мучительный, но верный. Для современных людей я не знаю книги, которая бы вкратце дала сразу понять все это с такой ясностью; поэтому людям известного умственного развития и духовного благородства я охотно давал читать ее. У меня, однако, иногда бывали сомнения о полной ее православности. Радуюсь весьма Вашему отзыву. Вы пишете, что «быть может, когда — нибудь мы будем говорить о ней подробнее; устал я писать». Если есть охота, то прошу указать на отдельные пункты или оттенки, где St Jean не совпадает с православным учением.
Он пишет, конечно, главным образом от опыта. Как я Вам говорил, он реформировал монастыри, и главным образом, примером собственного своего молитвенного подвига. Монашеская оппозиция захватила его. Заключили в одном из монастырей, в тесной комнатке, и иссекали до крови ежедневно; наконец он вышел чудесно из темницы, подобно апостолу Петру. О его жизни очень много известно; он жил в XVI веке. У меня есть большая книга с подробным описанием ее — но она в Париже. Когда вышлют мне мои вещи, если хотите, я напишу Вам подробности его жития. Иногда это помогает в оценке книги; и всегда подбадривает читателя.
Как Вы чувствуете себя? Болеете ли Вы больше обыкновенного? Я имею надежду, что Вы мало — помалу поправитесь несколько, найдете как бы новое телесное равновесие соответственно своим ограниченным силам. Но да будет Божья воля. Если бы было возможно, я бы охотно поболел за Вас. И это не только потому, что хотел бы помогать брату, но потому, что мне иногда чувствуется, что мне этого не хватает — поболеть, испытывать это мучительное ограничение и весь связанный с этим духовный опыт: познание суеты человеческих планов и стремлений, близость смерти, терпение и так далее. Οὓς ἀγαπᾷ ὁ Θεὸς παιδεύει[417].
Отец Герасим (Менагиас) после операции, при которой удачно удалили камень из одной почки, приехал ко мне сюда, но пришлось опять отправиться в больницу: какое — то воспаление крови на одном бедре, вследствие неправильного лечения, оказалось неисцелимым без отсечения большого куска умерщвленного мяса. Теперь и это кончилось благополучно. Он вернется сюда на некоторое время. Он тоже читает St Jean и находит в нем много пользы. Душа его находится уже давно в «ночи», и он мучился этим, считал себя наказанным Богом за неверность. Я еще не имел возможности познакомиться очень близко с ним по духовной части, но знаю его и его историю достаточно, чтобы свидетельствовать, что он избранник Божий, подвижник внутренней молитвенной жизни, много переживший, пострадавший, познавший. Есть у него, однако, какая — то нерешимость, или неопределенность, или мягкость (то, чем я страдаю, но в несравненно меньшей степени, чем у меня). Я очень надеюсь, что ему удастся устроиться опять на Афоне в подходящих условиях, несмотря на ярость зилотов; и что он познакомится поближе с Вами, ибо Вы можете много помогать ему и близкое знакомство с ним для Вас будет небесполезно. Я прошу Вас, если Вы находите возможным, говорить с ним охотно о духовной жизни, поделиться с ним немного своим опытом, не стесняться давать ему наставления и объяснения, брать иногда инициативу сообщить ему то, что будет ему во спасение. Он намеревается пробыть несколько дней в Русике при возвращении на Святую Гору. Господь, мне кажется, много его любит и посылает ему болезнь за болезнью в знак сего. У него всякого рода недуги. Между прочим, недавно он так простудился, что стал глухим, — что пройдет, если вообще оно исцелимо, лишь через несколько месяцев. Он просил кланяться Вам.
416
Письмо является ответом на письмо № 24 отца Софрония к Д. Бальфуру от 17–18 (30–31) мая 1936 г. (G1: С–12).