Но с этим ты сама в противоречье,
И далеко не так уже проста
Твоя растущая от встречи к встрече
Нечеловеческая красота.
1841
«Мужское отрезвленье — не измена…»
Перевод Б. Пастернака
Мужское отрезвленье — не измена.
Красавицы, как вы ни хороши,
Очарованье внешности мгновенно,
Краса лица — не красота души.
Печать красы, как всякий отпечаток,
Когда-нибудь сотрется и сойдет,
Со стороны мужчины недостаток —
Любить не сущность, а ее налет.
Природа красоты — иного корня
И вся насквозь божественна до дна,
И к этой красоте, как к силе горней,
В нас вечная любовь заронена.
Та красота сквозит в душевном строе
И никогда не может стать стара.
Навек блаженны любящие двое,
Кто живы силами ее добра.
Лишь между ними чувством все согрето,
И если есть на свете рай земной,
Он во взаимной преданности этой,
В бессмертной этой красоте двойной.
1842
Могила царя Ираклия
Перевод Б. Пастернака
Князю М. П. Баратаеву[141]
Перед твоей могильною плитой,
Седой герой, склоняю я колени.
О, если б мог ты нынешней порой
Взглянуть на Грузию, свое творенье!
Как оправдалось то, что ты предрек
Пред смертию стране осиротелой!
Плоды тех мыслей созревают в срок.
Твои заветы превратились в дело.
Изгнанников теперешний возврат
Оказывает родине услугу.
Они назад с познаньями спешат,
Льды севера расплавив сердцем юга.
Под нашим небом эти семена
Дают тысячекратный плод с десятка.
Где меч царил в былые времена,
Видна рука гражданского порядка.
Каспийское и Черное моря —
Уже нам не угроза. Наши братья,
Былых врагов между собой миря,
Из-за границы к нам плывут в объятья.
Покойся сном, прославленный герой!
Твои предвиденья сбылись сторицей.
Мир тени царственной твоей святой,
Твоей из слез воздвигнутой гробнице.
1842
Мерани
Перевод В. Державина
Без дорог меня неистовый конь Мерани[142] мчит.
Черный ворон ненавистливо
мне вослед кричит…
Мчись, мой конь! Преград не ведает гордый твой полет!
К мрачным тучам взвей мятущихся
дум водоворот!
Ветер разрывай, волны рассекай!
Через пропасти и перевалы
Молнией лети, дерзкий путь черти,
где доныне нога не бывала.
Торопись, бегун, — не страшись, скакун,
ни лавины, ни стужи, ни зноя, —
Ведь, неутомим и неукротим,
всадник слит воедино с тобою!
Пусть с отчизной я буду разлучен,
пусть оплачут скитальца друзья.
Пусть любимую не увижу я,
пусть меня позабудет семья.
Там, где ночь падет, там и день взойдет,
там и родина будет моя!
Звездам лишь ночным — спутникам моим —
тайну сердца открою я!
Стон души поверю шумному морю одному!
Прах любви предам безумному
бегу твоему!..
Мчись, мой конь! Преград не ведает
гордый твой полет!
К мрачным тучам взвей мятущихся
дум водоворот!
Пусть умру вдали от родной земли,
буду чуждой рукой погребен!
Пусть любимой взор не блеснет слезой
в час безвестных моих похорон.
Черный ворон мне яму выроет
в нелюдимом просторе степном.
С воем яростным, с плачем ураган
занесет мои кости песком.
Вместо слез живых капли рос ночных
упадут на могиле пустынной.
Отпоют меня, помянут меня
вихрь небесный да клекот орлиный.
Мчись, Мерани мой, к дальней грани той,
за которой не властна судьба!
Кто ярмо судьбы сбросил и разбил —
не смирится с уделом раба!
Пусть погибну, всеми брошенный,
на путях борьбы!
Пред мечом судьбы не дрогну я —
кровный враг судьбы!
Мчись, мой конь! Преград не ведает гордый твой полет!
К мрачным тучам взвей мятущихся
дум водоворот!
Нет! Не пропадет в мире без следа
взлет души моей — пусть обреченный!
В дальние года ляжет навсегда
путь, моим скакуном проторенный, —
Чтоб тебе стократ, будущий Собрат,
на пути было легче жестоком,
Чтоб — могуч и смел — конь твой пролетел
высоко над поверженным роком!
Без дорог меня неистовый мой Мерани мчит.
Черный ворон ненавистливо
мне вослед кричит.
Мчись, мой конь! Преград не ведает гордый твой полет!
К мрачным тучам взвей мятущихся дум водоворот!
вернуться
140
Стр. 347.
вернуться
141