Кто видел тебя, тому — лишенным покоя быть;
Я — нищий, ты — шах, тебе пристало такою быть.
А мне пристало твоим покорным слугою быть:
Плененным до смерти мне твоей красотою быть,
Кровавые слезы лить — вот твой приказ, молодица!
Влюблявшиеся до нас, видавшиеся тайком,
Друг друга желали так, что вспыхивали огнем,
Во имя любимых кровь из сердца била ключом,
И другу влюбленный друг безропотным был рабом.
Меня бы твой поцелуй от смерти спас, молодица.
Одежда твоя красна, отрада жизни моей.
Ты — пестрый тюльпан, а я — безумный твой соловей.
Вот косы — чернее туч, вот лик, что луны светлей.
А я говорю: такой не будешь до склона дней.
И вспомнишь, старухой став, ты свой отказ, молодица.
Друзей Кемине зовет: «Спешите меня спасти!
От высокорослой рук не в силах я отвести».
Беда соловью, когда тюльпану скажет: «Прости!»
Ищу я твой светлый путь, забыв другие пути,
Красавиц у нас не счесть, но мой алмаз — молодица.
Влюбленный
Я влюблен, молчать не могу.
Плачь, певец, онемей в тоске!
Я заснуть опять не могу.
Роза! Твой соловей в тоске.
Я — стремянный, ты — на коне.
Я — бедняк. Наклонись ко мне.
Я тебя по твоей вине
Жажду втрое сильней в тоске.
Мир стране своей возврати.
Укажи мне свои пути.
Руки нежные опусти
И меня пожалей в тоске.
Живописцы нашей земли
Дорогой кармин извели —
Воссоздать тебя не могли.
Ты мне солнца светлей в тоске.
Ты отвергла любовь мою,
Я вина твоего не пью.
Узнают меня по тряпью,
Я брожу средь людей в тоске.
Ты приходишь только во сне,
Не смеешься для Кемине,
И не спросишь ты обо мне
У подруги своей в тоске.
«Любовь ступила на порог…»
Любовь ступила на порог, —
Свой хлеб ты гостю отдала ли?
Да будут хлеб твой и творог
Источником твоих печалей!
Рай на кошме твоей простой
Могли бы мы найти с тобой,
Тебя ослицею слепой
В стихах тогда бы не назвали.
Роза. Миниатюра Абдулхалика Махмуда. 1856–1857 гг.
«О сердце, затяни свой пояс…»
О сердце, затяни свой пояс посильней —
И все исполнятся желания равно.
Ты в розовом саду рыдаешь, соловей,
Дыханью роз твое рыдание равно.
Адам, дитя земли, из праха сотворен.
Здесь полномочен рок: он — властелин племен.
Напиток общий — смерть, и между всеми он
Распределяется заранее равно.
Когда мы в бой идем на воинство обид,
Нам совесть чистая — покров и крепкий щит.
Постылой смерти груз наш караван влачит,
И племя племени в скитании равно.
И лучше в этот мир не приходить совсем,
Но ты, живущий, будь насыщен бытием
И на земле оставь наследника, затем
Что мраку тщетное пылание равно.
Из мига в миг растет души моей недуг,
И крикнуть некому: приди на помощь, друг!
О люди! Для меня приманок нет вокруг,
Мне дней и месяцев мелькание равно.
Надеждой на тебя твой Кемине живет:
Жизнь гонится за ним, и смерть не отстает.
Яви, все праведный, поток твоих щедрот,
Да будет всем твое деяние равно.
Сеиди
(1775–1836)
Переводы Т. Стрешневой
Два цветка