Шейки хищников злых — с золотым пояском,
Налетают они на конях и пешком;
Оглядись, ничего не осталось кругом, —
Разорила несчастный народ саранча!
Шерсть пусть ляжет завитками
Подстриги короче шкурку, сшей хороший мне тельпек[338],
Шерсть пусть ляжет завитками, кожа будет пусть нежна
Если выкроишь как нужно, проношу я шапку век…
Ну, а сверху пусть немного будет суженной она.
Если длинной шерсть оставишь — заслонит от взора свет.
Чтоб красивой стала шапка, братский выслушай совет:
Мастер опытный сумеет сам найти для шапки цвет —
Или белый, или красный, или будет пусть черна…
Добрых слов простого друга никогда не отметай,
Если дал ты обещанье — неизменно выполняй.
Если ты сошьешь мне шапку — форму нужную придай.
На колодке подходящей постоять она должна…
Мне без рук твоих умелых положиться на кого?
Ты старательней работай, совершенствуй мастерство.
Пусть тельпек с кистями будет, ты парчой расшей его.
А вверху обшивку сделай всю из черного сукна.
Из таджикских поэтов
Ахмад-Махдум ибн Носир Дониш
(1827–1897)
Благодарность за подаренный глобус
Перевод И. Гуровой
Страмахов[339], пробный камень ты для золота наук
Ты, как Асаф[340], в делах избрать умеешь путь благой.
Читавшие мои стихи не слали мне даров —
Ты одарил меня, хоть стих тебе неведом мой.
Кто щедр, тот серебро свое разделит с мудрецом —
Ты, зная тайны бытия, их разделил со мной.
Скажу я; выше всех богатств достоинства твои,
В руке ты взвесил свод небес и дивный шар земной.
«Мне говорил один мудрец…»
Перевод И. Сельвинского
Мне говорил один мудрец, что шаху
Приличествует по его размаху
Дворцовые открыть широко двери
Для тех, кто сведущ в красоте и вере:
Философу, во-первых, ибо он
Глубинами познаний умудрен;
Врачу затем, чья колдовская сила
Одним дыханьем счастье приносила;
Затем за врачевателем идет
Провидец будущего — звездочет;
Потом певец, которого мы ценим
За то, что душу облегчает пеньем;
Потом писец, чья сладостная вязь
Между людьми установляет связь;
И наконец, поэт, что дивной песней
Нас приобщает к высоте небесной.
Наличие любого из людей,
Подобных этим, — украшенье царства.
Властитель! Их душою овладей —
И ты добьешься возвышенья царства.
Ведь ясно для раба и для царя,
Что дар людской дороже янтаря.
И никакое серебро и злато
Не будет здесь достаточною платой.
Так почему же молча ты глядишь
На то, что твой слуга Ахмад Дониш,
Который и мудрец и врачеватель,
Который и писец и прорицатель,
Тот самый ослепительный Ахмад,
В чьем дивном пенье соловьи гремят,
Что гением поэта обладает,
В твоей стране, как нищий, прозябает?
Зачем все дни его омрачены?
Зачем от горя взгляд его тяжел?
И отчего огни его черны,
Черны, как бел его литой котел?
Зачем бесстрастно смотришь ты, эмир,
На то, что возмущает целый мир?
Я средь поэтов — голос боевой!
Кто одолел меня певучей речью?
Средь мудрецов слыву я «головой», —
Какая мысль не шла ко мне навстречу?
Орла превыше и мудрей змеи,
Во мне кипят могущества мои.
вернуться
339
Стр. 704.
вернуться
340
Асаф — по преданию, великий везирь Сулеймана (Соломона), прославившийся своей мудростью; иносказательно — мудрый советник.