Выбрать главу
И эти дни возгромоздился храм, Громах батальной колесницы…. Но нынче храм сердцах (как гнезда тяжких ран)… Отверзты входа черные зеницы…

<1915>

Превосходства*

1.

Небо чище, небо выше Всех кто здесь прилежно дышит,

2.

А вода всегда светлей Девьих призрачных очей.

3.

И нежней речной песок, чем согретый твой сосок.

4.

Камень, камень ты умней, Всех задумчивых людей.

5.

И безмернее машина Силе хладной исполина.

<1915>

«Звуки на а широки и просторны…»*

Звуки на а широки и просторны, Звуки на и высоки и проворны, Звуки на у, как пустая труба, Звуки на о, как округлость горба, Звуки на е, как приплюснутость мель, Гласных семейство смеясь просмотрел.

<1915>

«Кинулся – камни, а щелях живут скорпионы…»*

Кинулся – камни, а щелях живут скорпионы… Бросился бездну, а зубы проворной акулы… Скрыться высотах? – разбойников хищных аулы. Всюду таится Дух Гибели вечнобессонной!

<1916>

Хор блудниц*

Мы всегда тяготели ко злу, Завивая свой танец нескромный, Собираяся роще укромной, Поклонялись любовно козлу. И носили извивы одежд, Штоб греховней была сокровенность, Для блудящевзыскующих вежд Нежноформ обольщающих пенность – (Не луны замерзающий луч) И не мрамор блестяще каррарский Исступленною страстью тягуч Тетивы сухожилья татарской. Остролоктных угольники рук, Ненасытность и ласк и свиваний – Жгучепламенный розовый круг, Что охочей, длинней и желанней… Мы всегда прибегали козлу, Распустив свои длинные косы И нас жалили жадные осы, Припадавших истоме ко злу.

<1916>

Аршин гробовщика*

На глаз работать не годится!.. Сколотишь гроб, мертвец нейдет: Топорщит лоб иль ягодица, Под крышкой пучится живот…
Другое дело сантиметром Обмеришь всесторонне труп: Готовно влез каюту фертом – Червекомпактнорьяный суп.
 На глаз работать не годиться!..  И трезвый, пьяный гробовщик  Не ковыряет палкой спицы
 Похабноспешной колесницы,  Что исступленно верещит  Подоплеухою денницы.

<1916>

Владимир Маяковский*

(1893–1930)

17 ноября 1912 года в петербургском артистическом кафе «Бродячая собака» впервые выступил перед публикой начинающий поэт Владимир Маяковский. Через месяц его имя появилось под вызывающим манифестом, открывающим футуристический альманах «Пощечина общественному вкусу», рядом с именами Д. Бурлюка, А. Крученых и В. Хлебникова. В этом же сборнике впервые были представлены читателям его стихотворения. Пройдет не больше года, и Владимир Владимирович Маяковский займет одно из центральных мест в русском футуризме. Первому выступлению в печати предшествовали учеба в кутаисской и московской гимназиях, участие в революционной работе, три ареста, поступление в Училище живописи, ваяния и зодчества. Здесь произошло знакомство Маяковского с Д. Бурлюком, открывшим в нем поэта и взявшим его под свою опеку. «Пришлось писать, – вспоминал позже Маяковский. – Я и написал первое (первое профессиональное, печатаемое) – „Багровый и белый“ и другие»[104].

Маяковский вошел в русскую литературу резко и решительно. «С Маяковским произошло так, – писала М. Цветаева. – Этот юноша ощущал в себе силу, какую – не знал, он раскрыл рот и сказал: „Я!“ Его спросили: „Кто – я?“ Он ответил: „Я: Владимир Маяковский“. – „А Владимир Маяковский – кто?“ – „Я!“ И больше, пока, ничего. А дальше, потом, – всё»[105].

В 1913 году выходит первая книжка Маяковского «Я!», включившая цикл из четырех стихотворений и отпечатанная излюбленным футуристами литографическим способом. Произведения Маяковского публикуются во многих футуристических изданиях. Он много выступает перед публикой, дерзость его стихов, вызывающее поведение и эпатирующий внешний вид (знаменитая желтая кофта) часто приводили к тому, что выступления заканчивались скандалами и даже вмешательством полиции. Не случайно позже Ю. Тынянов писал, что Маяковский «был уличным происшествием. Он не доходил в виде книги»[106]. Этапными для истории русского футуризма стали постановка в декабре 1913 года трагедии «Владимир Маяковский», зимнее турне 1913–1914 годов по городам юга России, в котором Маяковский принимал участие, и выход в свет поэмы «Облако в штанах» (Пг., 1915). Не удивительно, что критики по Маяковскому часто оценивали футуризм в целом и ему, «Далай-Ламе от футуризма»[107], адресовали претензии, предназначенные для всего футуристического движения: «Ныне вся Россия знает, что есть на свете такой Маяковский, Крученых и подобные им. Для них важно, что к их тусклым характеристикам прикреплен ярлык руководителей нового движения, скандалом и рукоприкладством прокладывающего путь сквозь пеструю беспринципность нашего века.

вернуться

104

Маяковский В. Я сам // Маяковский В. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1955. Т. 1. С. 20.

вернуться

105

Цветаева М. Эпос и лирика современной России: Владимир Маяковский и Борис Пастернак // Цветаева М. Собр. соч.: В 7 т. М., 1994. Т. 5. С. 377.

вернуться

106

Тынянов Ю. О Маяковском: Памяти поэта // Тынянов Ю. Поэтика. Теория литературы. Кино. М., 1977. С. 196.

вернуться

107

Левидов М. Сборник «Стрелец» // Наши дни. 1915. № 4. С. 11.