– Подведите ко мне колесницу, – снова сказал Фергус.
Подвели к нему колесницу, но и она развалилась на мелкие кусочки и щепки, лишь только стал воин выдергивать ствол.
– Подведите ко мне колесницу, – в третий раз молвил Фергус, но снова остались от колесницы одни обломки и щепки, когда изо всех сил пытался он выдернуть ствол.
Так развалились под ним на мелкие куски семнадцать колесниц коннахтцев, и все ж не сумел Фергус вырвать из брода тог ствол.
– Оставь это, о, Фергус, – молвила наконец Медб, – довольно крушить колесницы моих людей, ведь коли б не ты, давно б мы настигли уладов и поживились скотом да иною добычей. Знаю, что замыслил ты задержать и остановить наше войско до той поры, пока не оправятся улады от немощи и не дадут нам бой, бой Похищения.
– Немедля ведите ко мне колесницу, – вновь приказал Фергус.
Тогда подвели к Фергусу его колесницу и, когда ухватился он за ствол, не дрогнуло и не заскрипело в ней ни колесо, ни обод{177}, ни оглобля. И равна была отвага и могущество воткнувшего шест силе и храбрости выдернувшего его воина – того, кто сотнями рубит врагов, всесокрушающего молота, разящего врагов камня, вождя в защите, грозы полчищ, сокрушителя войск, пылающего факела, предводителя в битве великой. Одной рукой вытянул Фергус ствол до высоты плеча и затем вложил в руку Айлиля. Взглянул на него Айлиль и не мог надивиться на то, что сверху донизу был он обтесан одним ударом.
– И вправду чудесен тот ствол, – молвил Фергус и, начав песнь, принялся восхвалять его:
После той песни повелел Айлиль ставить шатры и палатки, готовить питье да кушанья и всем приниматься за трапезу, а музыкантам играть, ибо еще ни в одном лагере не случалось ирландцам стерпеть столь тяжкую и многотрудную ночь, как та, что выпала накануне. Расположились они лагерем и поставили шатры, приготовили напитки и кушанья и все отведали их под благозвучные напевы. Меж тем обратился Айлиль к Фергусу:
– Диву даюсь и не в силах помыслить, кто подступил к нам у этой границы и вмиг поразил четырех, что ушли вперед всех. Уж не был ли то сам Конхобар, сын Фахтна Фатаха, правитель уладов?
– Нет уж, сдается мне, – молвил Фергус, – да и не дело хулить его издали. Не сыскать такого, чем не поручился бы он за свою честь. Будь это он, явилось бы с ним его войско и лучшие мужи Улада, и, если бы даже ирландцы, шотландцы, бритты и саксы{178} против него бы всем множеством разом сошлись в одном месте, в одном лагере, на одном холме, в битве бы всех одолел он, не познав поражения.
– Ответь же, кто встретился нам, – спросил тут Айлиль, – не был ли это Кускрайд Менд Маха, сын Конхобара из Инис Кускрайд?
– Сдается мне, что нет, – отвечал Фергус, сын короля королей. Не сыскать такого, чем не поручится он за свою честь и случись ему здесь оказаться, явились бы следом все королевские сыновья и вожди королевской крови, что у него на службе, и, если бы даже ирландцы, шотландцы, бритты и саксы против него бы всем множеством разом сошлись в одном месте, в одном лагере, на одном холме, всех одолел бы он в битве, не познав поражения.
– Ответь же, – спросил тут Айлиль, – не мог ли то быть Эоган, сын Дуртахта, правитель Фернмага?
– Сдается мне, что нет, – отвечал Фергус, – ибо случись ему оказаться тут, пришли бы с ним храбрые мужи из Фернмага, и дал бы он битву и пр.{179}.
– Ответь же, не мог ли то быть Келтхайр, сын Утехайра?
– Сдается мне, что нет. Недостойно издалека поносить его. Он камень, разящий врагов, вождь в защите, ворота, сквозь которые в битву стремятся улады. Если бы даже пред ним в одном месте и пр. вместе со всеми ирландцами с юга до севера и с востока до запада, сразился бы он с ними и всех одолел, не познав поражения.
177
…ни обод… – Как и в ряде других случаев, когда мы имеем дело с описаниями деталей одежды, оружия, колесниц и пр. – перевод лишь приблизительный. На основании ряда употреблений соответственного термина можно заключить, что это какая-то часть колеса, но не само колесо. В некоторых текстах отмечается, что она может оставлять след на земле.
178
…бритты и саксы… – Здесь один из примеров смещения представлений разных эпох, ибо вплоть до IX в. название Alba применялось ко всей Британии и лишь затем стало обозначать ее северную часть.