– Уж лучше б стоял он на старом месте, – сказал возница, – ибо вижу, что обретешь ты на поле то, чего ищешь – знамения рока, погибели, смерти!
– Послушай-ка, Ибар, – сказал тогда мальчик, – постели мне в колеснице подстилки и покрывала, я хотел бы немного поспать.
– Горе сказавшему это! – молвил возница, – ибо в чужой стороне ты, а не на лужайке для игр.
Разложил Ибар подстилки да покрывала, и прямо на поле охватил мальчика сон. Меж тем появился на поле один из сыновей Нехта, Фойл, сын Нехта.
– Не распрягай лошадей, о, возница, – сказал он.
– И не думаю, – ответил Ибар, – ремни и постромки еще у меня в руках.
– Чьи это лошади? – спросил Фойл.
– То лошади Конхобара, две пегоголовые, – ответил возница.
– И вправду, признал я их, – молвил Фойл, – кто же привел их сюда, в приграничную землю?
– Мальчик, что принял оружие в наших краях и решил показать свою удаль в чужой стороне.
– Не знать бы ему торжества и победы! – воскликнул Фойл, – если б годами он вышел для схватки, лишь бездыханное тело увез бы ты в Эмайн.
– И вправду он мал, чтоб сражаться, – сказал Ибар, – не пристало и говорить ему об этом. Всего лишь семь лет он прожил от рождения доныне.
Меж тем приподнял мальчик лицо с земли, провел по нему рукой и залился румянцем с головы до ног.
– Готов я приняться за дело, – сказал он, – если и ты не отступишься, буду доволен!
– Будешь доволен, когда мы сойдемся у брода, – молвил Фойл, -вижу, явился сюда ты как трус безоружным; немедля бери оружие, ибо вовеки не наносил я ударов вознице, гонцу или безоружному.
Поспешил мальчик к своему оружию, но остановил его Ибар.
– Воистину следует тебе поостеречься этого человека, о мальчик, – сказал он.
– Отчего же? – спросил Кухулин.
– Перед тобою сам Фойл, сын Нехта. Не берет его ни острие, ни лезвие, ни какое иное оружие, – ответил Ибар.
– Не пристало тебе говорить так, о Ибар, – воскликнул мальчик, – в руку возьму я свой деил клисс{191}, шар из чистого железа, что надет прямо на его щит, да на его лоб и вышибет столько мозгов, сколько весит он сам; как решето я проткну его, так что свет дня будет виден насквозь.
Вышел вперед Фойл, сын Нехта, и схватил тогда мальчик свой деил клисс, да метнул его прямо в щит, да прямо в лоб Фойла, и вышиб шар столько мозгов, сколько весил он сам; как решето продырявлен был Фойл, так что свет дня сквозь. затылок виднелся.
Меж тем вышел в поле второй сын Нехта, Туахал.
– Вижу, о мальчик, задумал хвалиться ты этой победой, – сказал он.
– Не пристало мне похваляться гибелью одного мужа, – ответил Кухулин.
– Да и не бывать тому нынче, ибо падешь ты от моей руки! – воскликнул Туахал. – Как трус ты пришел, подними же немедля оружие!
Поспешил Кухулин к своему оружию, но остановил его Ибар.
– Надобно тебе поостеречься этого человека, – сказал он.
– Отчего же? – спросил мальчик.
– Сам Туахал, сын Нехта перед тобою. Коли не поразишь ты его с первого удара, первого броска и первого натиска, уж не сделаешь этого вовсе, столь искусно и ловко владеет он остриями своего оружия, – сказал Ибар.
– Не пристало тебе говорить так, о Ибар, – воскликнул мальчик, – в руку возьму я копье Конхобара, могучее{192}, ядом вспоенное. Падет оно на щит, что прикрывает его грудь, сердце пронзит и пройдет через ребра с другой стороны. То разбойничий будет бросок, а не натиск свободного мужа. Вовеки не оправиться ему от моего удара, где бы ни врачевали его да выхаживали.
Вышел вперед Туахал, сын Нехта, и метнул в него мальчик копье Конхобара, что упало на щит у груди Туахала, сердце пронзило в груди и прошло через ребра с другой стороны. И отрубил Кухулин голову Туахала, прежде чем повалился тот наземь.
Меж тем вышел в поле самый младший из сыновей, Файндле, сын Нехта.
– Воистину безумцы сражавшиеся с тобой! – молвил Файндле.
– Почему же? – спросил мальчик.
– Иди к воде, где нога твоя не достанет дна, – сказал на это Файндле и первым поспешил туда.
– Надобно тебе поостеречься его, о, мальчик, – молвил Ибар.
191
Деил клисс – Речь идет о непонятном оружии (некоторые ученые считали его особым видом копья), предназначенном для метания.
192
…копье Конхобара, могучее… – Ирландский эпитет переведен здесь условно. Точное значение слова muirnech неясно, однако оно часто употребляется как определение manais'a – большого копья с широким наконечником.