– Надо разделить стадо на две части, – сказал Мане Моргор, – у нас достаточно для этого людей. Мы пройдем через Брод Бриун. Так они и сделали.
Короля Регамона в тот день не было, он был у Фир Болг в Корко Баискен{87}. Но услышал он вдруг крики и узнал обо всем. Бросился Регамон со своими людьми в погоню, догнали они Мане Моргора и напали на него.
– Надо встать нам всем вместе, – сказал Мане Моргор, – и послать кого-нибудь к остальным юношам с коровами, пусть девушки отведут коров в Круахан и расскажут Айлилю и Медб обо всем, что случилось с нами.
Пришли те девушки в Круахан и рассказали все.
– Напали на твоих сыновей у Брода Бриун, – сказали они, – просят они, чтобы вы пришли им на помощь.
Воины Коннахта с Айлилем, Медб, Фергусом и другими изгнанниками из уладов отправились к Броду Бриун на помощь своим людям. К тому времени, когда пришел туда Айлиль со своими людьми, сыновья его сделали поперек брода укрепления из боярышника и терновника, чтобы не могли пройти Регамон и его люди. Отправились все к Броду Клиат Медрайди в Ок Бетра на севере О Фиахрах Айдне{88} между Коннахтом и Коркомруадом. Встретились там все.
Начались между ними переговоры о юношах, которые увели с собой скот, и о прекрасных девушках, которым он принадлежал. Вернули Регамону его скот, а девушки остались с сыновьями Айлиля, и осталось у каждой ей на радость семь раз по двадцать молочных коров, чтобы кормить ими людей Ирландии во время Похищения Быка из Куальнге.
Вот рассказ о похищении коров Регамона, которое было перед Похищением Быка из Куальнге.
Конец. Аминь.
ПОХИЩЕНИЕ КОРОВЫ РЕГАМНЫ{89}
Однажды спал Кухулин в своем доме в Дун Имриди, и вдруг с севера донесся до него крик. Безобразным и страшным показался ему этот крик. Проснулся он и вскочил на ноги так резко, что упал на землю в той части дома, где раньше встает солнце. Как был, безоружный, вышел он во двор, а жена его вышла за ним следом и вынесла ему оружие и одежду.
И увидел он колесницу и Лаэга{90} в ней, ехал он из Ферта Лаэга, с севера.
– Что случилось? – сказал Кухулин.
– Я слышал крик, – сказал Лаэг.
– Откуда? – спросил Кухулин.
– С севера и запада, – сказал Лаэг, – со стороны дороги в Кайл Куан.
– Едем туда, – сказал Кухулин.
Они доехали до Ат да Ферта{91}. Скоро услышали они стук колесницы, доносился он со стороны Грелах Кулгари{92}. Тут увидели они и саму колесницу, запряжена в нее была только одна лошадь красного цвета. Была у этой лошади только одна нога, а дышло колесницы протыкало ее насквозь, конец дышла выходил изо лба и там держался.
На колеснице сидела красная женщина. У нее были красные брови, красный плащ и красное платье. Плащ ее свисал сзади между колесами и мел землю. Рядом с колесницей шел высокий мужчина в красной одежде{93}. Он нес на плече копья и вилы и гнал впереди себя корову.
– Мало радуется эта корова, что идет она с вами, – сказал Кухулин.
– Не твоя это корова, – сказала женщина, – и не принадлежит она никому из твоих друзей или товарищей.
– Мне принадлежат все коровы Улада, – сказал Кухулин.
– Больно длинные у тебя руки, Кухулин, – сказала женщина, – раз ты так считаешь.
– Почему женщина отвечает мне? – сказал Кухулин, – почему женщина, а не мужчина?
– Но ведь и сам ты не к нему обращаешься, – сказала женщина.
– Это так, – сказал Кухулин, – но это ты сама говоришь вместо него.
– Зовут этого мужчину Сильный Холод и Ветер, Высокий Тростник.
– Длинное, однако, имя, – сказал Кухулин. – Но раз он молчит, ответь мне сама: как твое имя?
– Женщину, с которой ты говоришь, – сказал мужчина, – зовут: Острие, Тонкие Губы, Короткие Волосы, Глубокая Заноза, Сильный Ужас.
– Сдается мне, смеетесь вы надо мной, – сказал Кухулин. Вдруг прыгнул он в колесницу. Уперся он ногами в плечи этой женщины, а копьем – в ее голову.
– Не стоит, думаю, играть со мной копьем, – сказала женщина.
– Скажи мне правду: кто ты, – сказал Кухулин.
– Я колдунья, – сказала она. – Корова эта принадлежала Дайре, сыну Фиахны{94} получила я ее в уплату за свою песнь.
– Мы хотим ее слышать, – сказал Кухулин.
– Тогда отойди от меня и не трогай мою голову, – сказала женщина.
Он отошел в сторону и стал позади колесницы, между колесами. И женщина спела ему свою песнь.
Тут вновь захотел Кухулин прыгнуть в колесницу, да вдруг не увидел он больше ни лошади, ни колесницы, ни мужчины, ни женщины. Увидел он только, как превратилась женщина в черную птицу и села на ветку над его головой.
– Странная ты, однако, женщина, – сказал Кухулин.
– Греллах, называется это место. Пусть же называют его все теперь Греллах Доллай, – сказала женщина.
Так и говорят все с тех пор: Греллах Доллай.
– Знал бы я раньше, кто ты, – сказал Кухулин, – мы бы так просто с тобой не расстались.
– То, что ты сделал, – сказала она, – мало тебе принесет добра.
– Ничего ты не сможешь сделать, – сказал Кухулин.
– Все я могу,- сказала женщина. – От меня зависит жизнь твоя и твоя смерть, – сказала она. – Привела я эту корову из Сида Круахан, чтобы покрыл ее Черный из Куальнге, бык Дайре сына Фиахны. Будешь ты жить на свете, пока теленку, которого носит она сейчас, не исполнится ровно год. Из-за него и произойдет Похищение Быка из Куальнге.
– Только возвысится моя слава после этого похищения, – сказал Кухулин.
– Как же удастся тебе это? – сказала женщина. – Ведь придется тебе сражаться с человеком, который так же силен, так же славен, так же страшен, так же ловок, так же благороден, так же неутомим, так же могуч, так же смел. А я превращусь в угря и буду обвиваться вокруг ног твоих, когда ты будешь сражаться с ним у брода, и мало помощи тебе от этого будет.
– Клянусь я Богом, которым клянутся все улады, – сказал Кухулин, – что раздавлю я тебя зелеными камнями у брода. И не жди от меня пощады, если не оставишь меня в покое.
– Превращусь я в серую волчицу, – сказала женщина. – Кинусь я на тебя, схвачу за правую руку и растерзаю тебя, лишь левая рука от тебя останется.
– Когда ты ко мне приблизишься, – сказал Кухулин, – я ударю тебя копьем в голову. В правый глаз или в левый, но не жди от меня пощады, если не оставишь меня в покое.
– Превращусь я в белую корову с красными ушами, – сказала она. – Подойду я к броду, где ты будешь сражаться с человеком, таким же ловким, как ты. И сто белых коров с красными ушами придут туда вслед за мной. Все мы войдем в воду, и победит тогда правда воинов, и лишишься ты головы.
– Брошу я в тебя камнем из своей пращи, – сказал он, – сломает он тебе ногу. Правую или левую, но не жди от меня пощады, если не оставишь меня в покое.
И тогда Бадб{95} улетела прочь, а Кухулин вернулся в свой дом.
Тут кончается эта повесть, повесть о делах, которые произошли перед Похищением Быка из Куальнге.
ПОХИЩЕНИЕ СТАД ФРОЭХА{96}
Родом из Коннахта был Фроэх, сын Идата и Бэ Финд из сидов, той самой, что приходилась сестрой Боанн. Не было мужа прекрасней его среди ирландцев и бриттов, да выпала ему недолгая жизнь. Двенадцать чудесных коров из сидов получил он от матери, белоснежных с красными ушами. Восемь лет прожил Фроэх в своем доме, но так и не нашел себе жены{97}. Пятьдесят юношей королевской крови было при нем, и воистину ни одни не уступал своему господину обличьем и статью.
87
…он был у Фир Болг в Корко Баискен. – Речь идет о местности на юге современного графства Клэйр. Фир Болг – по традиции одна из догойделских групп переселенцев на остров (см.: O'Rahilly Т. Op. cit., р. 43-58).
93
…в красной одежде. – В цветовой символике ирландской традиции красный цвет неизменно связывался с потусторонним миром, особенно когда он или связанные с этим миром персонажи окрашивались в зловещие, демонические тона. Эпитет Derg – красный часто входил в имена мифологических существ. К этому же смысловому ряду относится и одноногость – однорукость животных, людей и человекоподобных персонажей. Потусторонний мир, ассоциировавшийся с «островами блаженных», напротив, чаще всего маркировался зеленым цветом (или контрастом белого и черного).
94
Дайре, сын Фиахна – этот же персонаж считался владельцем и знаменитого Быка из Куальнге.
95
Бадб – одна из трех (Морриган, Маха) богинь войны и разрушения. Появлялась в виде вороны над полем битвы, возбуждая ненависть и радуясь крови. Для обозначения всех трех богинь нередко употреблялась форма мн. числа marrigna.
97
…так и не нашел себе жены. – Это утверждение находится в явном противоречии с последующим заявлением о том, что вместе со скотиной Фроэха были похищены его жена и три сына. Устранить его пытались разными способами: предполагая интерполяцию, дабы представить Фроэха перед сватовством неженатым (см.: Thurneysen R. Op. cit., p. 285), выпадение отрывка текста, который давал бы смысл «не беря для них (коров) быка» (см.: Carney J. Op. cit., p. 31 ft), более или менее механическое соединение двух независимых историй.