Бертье ослабел. С 1805 г. всякая война стала ему противна. Его талант заключался лишь в его расторопности и памяти. Он умел получать и передавать во всякое время дня самые разнообразные донесения и приказания. Но в данном случае он счел себя вправе сам отдавать приказания. Однако эти приказания не нравились Даву, и при первом же свидании между ними возник сильнейший спор. Это произошло в Мариенбурге в присутствии императора, который только что приехал.
Даву выражался резко. Он до такой степени вышел из себя, что начал обвинять Бертье в неспособности и чуть ли не в измене. Они угрожали друг другу, и когда Бертье ушел, то Наполеон воскликнул под впечатлением подозрительности, высказанной Даву:
— Мне случается иногда сомневаться в верности моих самых старых боевых товарищей. Но тогда у меня мутится в голове от огорчения, и я стараюсь прогонять от себя такие ужасные подозрения!
Даву радовался, быть может, что ему удалось унизить своего врага. Император же отправился в Данциг[16], и Бертье, полный мстительных чувств, сопровождал его. С этого времени ни рвение Даву, ни его слова, ни его старания в пользу новой экспедиции уже не помогали ему, и его начали преследовать неудачи. Дурное впечатление усиливалось и имело роковые последствия; оно лишило его доверия такого отважного, стойкого и благоразумного воина, каким был император, и поощряло склонность Наполеона к Мюрату, который больше оправдывал его ожидания.
Впрочем, такие раздоры между его маршалами скорее даже нравились Наполеону, который извлекал из них полезные сведения. Согласие же их, пожалуй, скорее могло бы его встревожить.
Из Данцига император отправился 12 июня в Кенигсберг; там был закончен обзор гигантских складов второго пункта отдохновения, находящегося на линии военных действий[17]. Там были собраны запасы продовольствия, такие же громадные, как и то предприятие, для которого они предназначались. Никакие подробности не были забыты. Деятельный и пылкий гений Наполеона был всецело поглощен тогда продовольственным вопросом — этой важной и наиболее трудной частью своей экспедиции. Он делал указания, отдавал приказы и даже не жалел денег. Его письма доказывают это. Целые дни диктовал он инструкции, касающиеся этого предмета, и даже вставал ночью, чтобы повторить их. Один генерал получил от него в один только день шесть депеш, заключавших его распоряжения и подтверждавших заботливость!
В одной из депеш находится такая фраза: «Если не будут приняты меры предосторожности, то для передвижения таких масс не хватит верховых животных ни в одной стране». В другой депеше он говорит: «Необходимо пустить в дело все фургоны и наполнить их мукой, хлебом, рисом, овощами и водкой, кроме всего, что нужно для походных лазаретов. Результат всех моих движений должен соединить в одном пункте четыреста тысяч человек. Тогда уже нечего будет надеяться на страну и надо будет все иметь с собой». Но с одной стороны перевязочные средства были плохо рассчитаны, а с другой, — сам Наполеон был охвачен движением, как только оно началось!..
Глава I
Переход через Неман
Наполеон собрал свои войска в Польше и Восточной Пруссии, от Кенигсберга до Гумбинена. К концу весны 1812 г. он уже сделал смотр многим армиям, обращаясь с веселым видом к солдатам и говоря с ними в обычном и откровенном и подчас даже резком тоне. Он знал, что в глазах этих простых и огрубевших людей резкость сходит за откровенность, грубость — за силу, а высокомерие считается благородством. Щепетильность и тонкость обращения, заимствованная из салонов, кажутся им слабостью и трусостью. Для них это чуждый язык, которого они не понимают и оттенки которого кажутся им смешными.
Согласно своему обычаю, Наполеон проходил перед рядами солдат. Он знал, в каких войнах участвовал каждый из полков вместе с ним, и поэтому останавливался возле самых старых солдат.
Одному он напоминал битву у пирамид, другому Маренго, Аустерлиц, Йену или Фридланд[18]. Ветеран, слыша ласковое слово и думая, что император узнал его, чувствовал себя возвеличенным в глазах своих более молодых товарищей, которые должны были завидовать ему!
16
В Данциге Наполеон пробыл четыре дня. Судя по воспоминаниям Армана де Коленкура, первые слова, которые Наполеон сказал губернатору Данцига, генералу Раппу, были: «А что ваши торговцы делают со своими деньгами? Вот-вот начнется война. Сейчас я сам займусь этим». На другой день он потребовал огромную контрибуцию (Цит. по: Чандлер Д. ук. соч., с. 470).
17
В Кенигсберге Наполеон провел пять дней (с 12 по 17 июня). Семнадцатого июня Наполеон был в Большой ставке в Инстербурге, а 20 июня прибыл Гумбинен. Шестнадцатого июня в Кенигсберге министр иностранных дел Франции герцог де Маре подписал ноту о разрыве дипломатических отношений с Россией и уведомил об этом правительства европейских стран, а 22 июня посол Франции в России Лористон затребовал свои паспорта вследствие разрыва отношений с Россией. (Соколов О. Погоня за миражом // Родина, 1992, № 6–7, с. 21).
18
В Битве у пирамид 20 июля 1798 г. в Египте, между селением Эмбабе и знаменитыми пирамидами египетских фараонов, Наполеон разгромил войска турецких мамлюков. Четырнадцатого июня 1800 г. в битве при Маренго французская армия нанесла австрийским войскам сокрушительное поражение. В сражении при Аустерлице 2 декабря 1805 г. французская армия разгромила объединенные австро-русские войска. Четырнадцатого октября 1806 г. в сражении при Йене была полностью разбита прусская армия. В битве при Фридланде 14 июня 1807 г. тяжелое поражение потерпела русская армия.