И бита поганых Немец на 10 верстах, и не оставиша их ни вестоноши. А не саблями светлыми секоша их, но бита их москвичи и Татарове аки свиней шестоперы.
И идоша мимо Юрьев и Ругодиво к Ивангороду. А псковичи труп наехаша на 3 день, а не ведаша того бою. И выидоша же Псковичи на Ивангород».[935]
Сравнение летописных сообщений с разрядными записями свидетельствует об их большом расхождении. Из двенадцати воевод, названных в разрядах, великокняжеская летопись упоминает только одного — новгородского наместника князя Данила Щеню, а Пск. летопись — никого. Такие большие расхождения не могут быть случайными.
Между великокняжеской и Пск. летописями существенных расхождений нет. Разница только в перечне воевод: из трех воевод великокняжеской летописи Пск. знает одного. В рассказе об осеннем походе 1501 г. обе летописи взаимно независимы, но не противоречат, а скорее дополняют друг друга, показывая одни и те же события соответственно с московской и псковской точек зрения.
Первичность разрядных записей перед известиями великокняжеской летописи в принципе несомненна. Столь же несомненно, что составитель известия великокняжеской летописи об октябрьско-ноябрьском походе в Ливонию не пользовался известными нам разрядами и писал о событии, которое в этих разрядах не отразилось. С другой стороны, в разрядах не отразились сведения об осеннем походе на немецкие земли во главе с князем Данилом Александровичем Пенко. Перед нами трудноразрешимый источниковедческий парадокс, свидетельствующий, во-первых, о неполноте дошедших до нас разрядных записей за 1501 г., во-вторых, о неполном, выборочном, использовании разрядных записей летописцами.
Для суждения о событиях осени 1501 г. на ливонском фронте единственным нашим источником становятся летописные известия.
Моск. летопись содержит краткий официальный отчет о бое. Здесь важно указание на внезапность встречи (для русских), наличие сильной артиллерии у противника, которая, однако, в отличие от сражения на Серице, не вызвала замешательства у русских и не сыграла крупной роли. Глубокий рейд — до самой Колывани (Ревеля) — было возможно осуществить только многочисленной конницей (скорее всего, татарской). Глубина операции московских войск достигала 250 км.
Наиболее подробное изложение событий осеннего похода в Ливонию содержит Пск. летопись. Как и в других случаях, она является официальной псковской хроникой, весьма близкой к документальным источникам. Она содержит реалии, отсутствующие в Моск. летописи, точные даты событий, указывает место боя с немцами, сообщает об участии в походе татар, некоторые подробности боя. Обращает на себя внимание, что Пск. летопись всегда говорит о великих князьях во множественном числе, называя рядом с настоящим великим князем его наследника (официального «государя Новгорода и Пскова»), чего никогда не делают ни великокняжеская летопись, ни разряды.
В отличие от своего обыкновения, Пск. летопись не говорит о вечевых собраниях во Пскове и не называет имен предводителей псковского войска — князя и посадника.
Наступление в Ливонию русские войска осуществляли двумя колоннами, между которыми не было непосредственной связи. В бою под Гельмедом участвовали только москвичи и татары, а псковичи узнали о бое только на третий день. Противниками великокняжеских войск были войска дерптского епископа, которые и были разбиты, из чего можно заключить, что эти войска не действовали совместно с другими силами немцев. В отличие от Моск. летописи, Пск. ничего не пишет о рейде к Колывани — возможно потому, что сами псковичи в этом рейде не участвовали. Глубина операции псковских войск достигала 200 км.
По данным ливонских хроник, русские войска совместно с татарами вторглись в Ливонию 31 октября. Численность их достигала 90 тыс. человек; они не встретили должного сопротивления, так как силы Ордена были ослаблены эпидемией. Русские войска прошли через все Дерптское епископство, частично — через Рижское и Ревельское, через области Мариенбург, Адаель, Трикатен, Гельмед, Тарваст, Ервен, Везенберг, Тольсбург, Нарву со всей Вирландией и увели с собой в плен 40 тыс. человек. Немецкие хроники, таким образом, подтверждают известия русских источников о большом рейде в глубь вражеской территории и разорении ее.[936]
Особый интерес представляют документальные источники.
В письме от 23 ноября Плеттенберг сообщает гроссмейстеру Ордена о вторжении в Ливонию 1 ноября русского войска, состоящего из новгородцев, псковичей, москвичей и тверичей, при участии татар. Во главе этого войска стояли три военачальника. Русские подоходили на 6 миль к Вейдену: разгромив Дерптское епископство, русские остались в стране. Плеттенберг умоляет о помощи и сообщает о своем обращении к литовским властям с просьбой о выступлении в тыл русским.[937] В письме от 28 декабря Плеттенберг сообщает о разорении Дерптского епископства, местностей у Мариенбурга, Везенберга, Нарвы, Нейшлота и об уходе русских через Вирландию. Во время пребывания русских в Ливонии силы немцев для отпора им должны были соединиться у Гельмеда. Но силы Дерптского епископа подошли сюда за день до срока и столкнулись с русскими. У епископа было убито в бою 300 человек, у русских — 2 тыс.[938]