После нескольких недель со своим специалистом, доктором П., Гейл вернулась однажды вечером и сказала, что он хочет видеть меня на следующем приеме. «Вам нужно уладить это вдвоем, – возмутился я. – Я всего лишь наблюдатель».
Я подумал, могут ли они записывать сеансы, чтобы я слушал кассеты в дороге. «У меня нет на это времени. Ты же знаешь, какое безумное количество часов я трачу на работу. Я стараюсь за всем уследить, чтобы добиться успеха». Так говорит каждый трудоголик. Он делает это для кого-то другого.
«Я понимаю, – неустрашимо сказала Гейл. – Но он действительно настаивает и считает, что мы не сможем решить эту проблему, если ты не придешь. К нему не надо записываться».
Я сдался. В тот роковой день я поехал на сеанс после работы. Гейл уже была там. После некоторых начальных любезностей доктор П. попросил меня рассказать ему немного о моем прошлом. Чем больше я говорил, тем комфортнее чувствовал себя. Все оказалось не так плохо, как я себе представлял.
«Майкл, – наконец спросил доктор П., – как вы думаете, почему вы так одержимы идеей достичь успеха?»
Я не ожидал этого. Он в мгновение ока попал в самую суть. Меня осенило, что я бросил Гейл в погоне за собственными амбициями. Я заплакал. Я мог обмануть ее, но я не смог обмануть доктора П. Проблемы в нашем браке были не из-за Гейл, а из-за меня.
Вопрос повис в воздухе. Почему я был так одержим этой идеей? Я знал, что мой страх неудачи был исходным фактором. Но было и нечто большее. Дело не только в стремлении к богатству. Хотя это правда – я недооценил, как дорого будут обходиться дети. Каждый раз, когда я достигал новых высот, Гейл логично нуждалась в большем количестве денег. Я обнаружил, что постоянно удваиваю усилия и усерднее работаю, чтобы быть на шаг впереди. Но разве не так живут большинство американцев? Ответ был еще глубже.
Я посещал доктора П. еще несколько недель. За это время я узнал, что проблема возникла еще в подростковом возрасте: я испытал глубокое разочарование, предательство со стороны очень близкого мне человека. В ответ я дал безмолвную клятву: я сделаю все по-другому, я преуспею в жизни. Это стало моей движущей силой.
Эта клятва закодировала новую команду в моей операционной системе. Она работала бесшумно в фоновом режиме, настолько ненавязчиво, что я даже не замечал ее большую часть времени. Но она сформировала мое мышление о присутствии и результативности во всех ситуациях – особенно в работе.
Благодаря Гейл и доктору П. я понял, что могу редактировать код. Моя идея, появившаяся в подростковом возрасте, больше не контролировала меня. Мне не нужно было компенсировать то, что я пережил в молодости, трудоголизмом во взрослой жизни. Раньше я гордился чрезмерной работой. Теперь я понимаю, что это было ненормально.
Хотел бы я сказать, что сеансы с доктором П. были всем, что потребовалось, чтобы навсегда избавить меня от культа чрезмерной работы. К сожалению, на то, чтобы наконец вырваться из этого круга, потребовалось несколько лет. Несмотря на предположения футуристов и предсказателей – таких как Кейнс[7], – сегодня для многих из нас чрезмерная работа является постоянным искушением. Почему так?
Согласно нашему опыту и исследованию, причин для чрезмерной работы очень много. Для некоторых работа является даже неотъемлемой частью их самих. Так что избежать скользкой дорожки может оказаться сложнее, чем вы думаете. Приведенные ниже причины не являются исчерпывающими, но они дают полное представление о проблеме, с которой мы сталкиваемся.
Для многих из нас чрезмерная работа является постоянным искушением.
Почему так?
Работа – можете ли вы в это поверить? – развлечение! Описав рабочий день, который начинается в половине шестого утра, Райан Авент, старший редактор журнала Economist, объясняет, как он балансирует между домом и офисом, уделяя время своим детям, при этом справляясь со своими основными задачами: писать, редактировать и читать. «Я много работаю почти без устали, – говорит он. – Шутка, которую я понимаю только сейчас, заключается в том, что работа – это развлечение».
Мы поняли, что любим свою работу. Большинство руководителей, предпринимателей и профессионалов, которых мы знаем и обучаем, тоже любят свою работу. Это то, на что футуристы просто не обратили внимания, – людям нравится работать!
Авент признает, что некоторые формы труда «изнурительны и неблагодарны». Но когда дело доходит до интеллектуальной работы, большая часть рутины исчезает. Труд становится автоматизированным или его передают на аутсорсинг. В результате, по его словам, «работа, которую мы, несколько удачливых хорошо оплачиваемых профессионалов, выполняем каждый день, сотрудничая с талантливыми людьми при решении сложных и интересных задач, – это развлечение. Я понял, что могу уделять этому удивительно много времени».
7
Джон Мейнард Кейнс – английский экономист, основатель кейнсианского направления в экономической теории.