Инспектор бросился бежать, ловко перепрыгнув через светлый меховой комок, и исчез за углом.
Синьор Баттистон лежал рядом с мусорным баком. Скорее всего, старику стало плохо, когда он прогуливался со своей дворняжкой по кличке Арго, направляясь к старинным городским стенам Тревизо. Стуки пощупал пульс: жив! «Крепкий старикан, — подумал инспектор. — В конце концов, альпийский стрелок[2] старой закалки не может умереть в тот момент, когда ведет свою собаку опорожнить кишечник».
— Вызовите скорую! — закричал полицейский, обернувшись к сбившимся в кучу соседям, которые с опаской приближались к месту происшествия.
«Никакой он не бешеный», — подумал Стуки. Пес, по всей вероятности, попытался привлечь внимание школьника. Мальчишка, наверное, отшвырнул его ногой, а Арго, недолго думая, тяпнул хулигана за пятку, это он умел.
— Вспышка бешенства на северо-востоке страны — это не выдумка, — с виноватым видом проговорил один из соседей, в то время как остальные в молчании провожали удивленными взглядами удаляющуюся машину скорой помощи.
Сандра и Вероника взглянули на инспектора как на святого Мартина — героя, которому ничто не может помешать совершать добрые дела.
— Сомневаться в Арго! — с упреком произнес инспектор Стуки. Этот пес в своей жизни и ящерицы не обидел.
Соседи стыдливо потупились. Всем им не раз приходилось видеть синьора Баттистона бредущим вдоль каштановой аллеи по направлению к городским стенам с этим самым псом на поводке.
— А этот ваш мальчик — отъявленный обалдуй, — добавил Стуки.
— Он сын нашей подруги. Бедняжка только что пережила довольно непростой развод, и сейчас у нее огромное множество проблем.
Нашли тему для разговоров — проблемы знакомых. Важны решения, в мире не хватает правильных решений, и весь вопрос в том, где их искать.
— И какие же у нее проблемы?
— Начальник — тиран, бывший муж не платит алименты, сын не хочет учиться и ведет себя отвратительно. В школе мальчика даже оставили на второй год.
— И, выбирая между верным псом и хулиганом, вы предпочли встать на сторону последнего? — сказал Стуки, обвиняющим жестом указывая на обеих сестер.
— Да что вы понимаете в подростках?
— И в жизни разведенных женщин.
«Начинается, — подумал Стуки, — добавьте еще: и в избирательном влиянии гиперопеки на процент неприспособленных к жизни в человеческом обществе индивидуумов». Инспектор даже не захотел слушать перечисление всех причин, по которым Микеланджело, сын подруги сестер из переулка Дотти, так бездарно распоряжался своей жизнью.
— Я быстро перевоспитаю этого вредителя, — сказал Стуки. — Вот пусть только явится из школы.
Микеланджело всегда ходил в школу одной и той же дорогой: до конца переулка Дотти, затем вдоль старинных стен и галопом до классического лицея[3]. Отправляясь утром на работу, инспектор уже несколько раз встречал подростка на своем пути.
Днем, когда ученики возвращались из школы, Микеланджело так и не появился. Стуки подумал, что тот, должно быть, догадался, какую поднял суматоху. Может быть, мальчишка и до школы-то сегодня не дошел, а сейчас где-то бродил по Тревизо, опьяненный радостью оттого, что отправил старого маразматика в преисподнюю, тем самым понизив средний возраст населения города. Старики только искажают статистику.
Стуки решил, что встретится с парнем завтра утром.
Инспектор позвонил в больницу, чтобы узнать, как чувствует себя синьор Баттистон. Ему ответили, что тот в реанимации в кардиологическом отделении.
— Угрозы для жизни нет, — добавил врач.
Конечно, доктор не мог этого знать, но старый вояка придерживался мнения, что жизнь в любой момент находится под угрозой, и поэтому уже давно перестал о чем-либо беспокоиться.
На воротах дома Стуки разглядел приклеенную скотчем записку сестер: «Собака Баттистона у доктора Анабанти. Позаботьтесь о ней».
— Я? — удивился Стуки. — А я-то тут при чем?
К сожалению, в их переулке все немного пользовались добротой инспектора. И на этот раз чувствительное сердце Стуки не позволило ему уклониться от поручения.
Инспектор Стуки направился к располагавшемуся неподалеку дому доктора Анабанти. По дороге инспектор стал подыскивать в уме доводы в пользу приобретения собачьего корма — того ужасного месива, приготовленного из остатков инопланетян, павших в неистовых полярных штормах. Соображений на этот счет у Стуки оказалось совсем немного.
2
3