Даже на непрофессиональный взгляд, у БОБ были слишком раздуты штаты. Неважно, насколько трудно было поддерживать контакты с агентами на Востоке, организовать новые сети или приноровить тайную операцию к новым условиям, — после возведения стены требовалось гораздо меньше сотрудников, чем раньше. Изменения в штатном расписании привели к объединению отделов и созданию отдела секретных акций. Несмотря на то, что такие вещи всегда даются нелегко, менять штатное расписание и перемещать сотрудников БОБ начала сразу после возведения стены и продолжала эту работу в 1962 году.
Некоторые сотрудники были направлены в тактическую группу в Западной Германии для решения вопроса, как поддержать сопротивление в Восточной Германии в случае военной конфронтации в связи с доступом в Западный Берлин. Эта программа появилась, когда ЦРУ убедилось, что не имеет и не может создать подпольные центры в ГДР с двухсторонней связью единственно как «потенциальные» центры сопротивления. Тактическая группа должна была отыскивать и учить добровольцев из восточногерманских беженцев недавнего времени. Если обстоятельства позволяли, то они вновь отправлялись в ГДР собирать информацию о передвижениях войск стран-участниц Варшавского договора и направлять в нужную сторону локальное сопротивление восточных немцев. Мерфи, занимавший пост заместителя директора восточноевропейского Управления ЦРУ, поставил в известность Генри Киссинджера о недостатке средств БОБ для поддержки сопротивления в Восточной Германии. Тем не менее, поскольку главной заботой администрации Кеннеди все еще оставалось возможность вооруженного конфликта в результате подписания сепаратного мирного договора между СССР и ГДР, то ближайшие советники президента настаивали вопреки всем свидетельствам и советам специалистов на том, что сопротивление в ГДР необходимо учитывать в планах союзников[950].
Даже 9 августа 1962 года, по словам Кеннеди, «секретная акция» представляла собой жизнеспособный аспект общей четырехфазной программы. В фазе 1 секретная акция находится в «разработке», тогда как в фазе 2 она ограничена поощрением «пассивного сопротивления». В фазах 3 и 4, когда начнутся военные действия, США «предложат поощрить отдельные акты активного сопротивления», но «избежать поощрения восстания, если только угроза войны не станет реальной»[951]. Все это было в высшей степени нереалистично. ГДР в 1962 году не была похожа на Европу в 1942 году, где сопротивление фашистской оккупации начало играть важную роль в поддержке операционных планов союзников.
Стена все изменила, и Грейверу пришлось приспосабливаться к совершенно новым обстоятельствам. Вряд ли можно было найти что-нибудь более сомнительное, чем установление отношений с генералом Клеем, недавно назначенным представителем президента «в ранге посла с временным назначением в Берлин». Это назначение 1961 года стало результатом короткого визита Клея в Берлин в августе вместе с вице-президентом Джонсоном сразу после закрытия границы и рассматривалось военными и гражданскими официальными лицами скорее как символическое[952]. Тем не менее Клей считал, что должен сыграть важную роль в укреплении морального духа западных берлинцев. Он умел производить впечатление. Аллену Даллесу и его преемникам в Берлине потребовалось три года, чтобы завоевать доверие Клея двадцатью пятью годами раньше, и в конце концов им это удалось, благодаря донесениям БОБ во время блокады 1948—1949 годов, однако Грейверу удалось сделать свою информацию совершенно необходимой Клею, и они отлично сработались.
950
Ibid. Peter Ringland, interview, 7 Apr. 1995; William J. Graver, interview, 22 Apr. 1996.
951
Ausland John C. Kennedy, Khrushchev, and the Berlin-Cuba Crisis, 1961—1964 (Oslo: Scandinavian University Press, 1996, p. 156— 169).