Встречи министров США, Великобритании, Франции и ФРГ в Париже 10—12 декабря были последним крупным дипломатическим мероприятием 1961 года. На них обсуждалась возможность переговоров с СССР по берлинскому вопросу. Однако результативными их назвать было нельзя. Франция не желала переговоров с СССР, да и никто не мог проигнорировать тот факт, что советская позиция с 1958 года не изменилась[974]. Единственный доклад КГБ об этих встречах включает в себя отчет о речи Шрёдера, министра иностранных дел ФРГ, перед Советом НАТО в Париже в декабре 1961 года, о которой сказано, что она не выходила за рамки известных взглядов ФРГ на переговоры с Советским Союзом по Берлину и Германии[975].
Этот доклад не был прочитан до 28 апреля 1962 года. Но сам по себе он вряд ли мог повлиять на советский анализ отношений западных союзников, которые были очевидны на важных встречах в декабре. Доклад о совещании Совета НАТО тоже не сыграл важной роли в решении СССР всерьез покуситься в начале февраля на полеты западных самолетов в воздушных коридорах. Положение продолжало оставаться безвыходным.
К декабрю 1961 года то, что начиналось с колючей проволоки и цементных столбов, превратилось в уродливую и неодолимую преграду по всей секторальной границе, как и по границе Западного Берлина с территорией Восточной Германии. Западные берлинцы и представители союзников, остававшиеся в Берлине с послевоенных времен, были охвачены яростью и отчаянием не только из-за отвратительного сооружения из кирпича, цемента и колючей проволоки. Страшной была тишина на когда-то шумных улицах, днем нарушаемая лишь строительством очередной части стены, а ночью — автоматными очередями нервного пограничника, которому почудилось движение возле стены. Но хуже всего было полное отсутствие жизни в той части Восточного Берлина, что примыкала к границе. Даже те восточные берлинцы, кого можно было увидеть в отдалении, не смели поднять глаз в сторону стены, спешили прочь, боясь, что их примут за изменников[976].
Для того чтобы восточные немцы не прорывались через пропускные пункты на автомобилях или грузовиках, к концу года все эти пункты были укреплены цементными сооружениями, заставлявшими машины двигаться с черепашьей скоростью. Бранденбургские ворота также были перекрыты очень толстой и невысокой стеной, очевидно, сооруженной как помеха для танков. (Советские представители уверяли, что невысокая стена и газоны «украшают» вид на Бранденбургские ворота.) Тот год был очень холодным. Но будь даже теплее, Рождество не могло принести веселье в дома берлинцев по обе стороны стены: праздник стал болезненным напоминанием о родственниках и друзьях, с которыми нельзя было повидаться. Тем не менее, в знак солидарности с жителями Восточного Берлина, 'западные берлинцы поставили рождественские елки со своей стороны стены. Оглядываясь назад на события августа 1961 года, понимаешь, кто выиграл тот раунд.
ЭПИЛОГ
Берлинская стена стала важной тактической победой КГБ, потому что удерживала БОБ на расстоянии от Восточной Германии, однако борьба за Берлин продолжалась много лет. Десятилетняя восточная политика Вилли Брандта увенчалась признанием ГДР западными странами, фактическим отклонением планов объединения и подписанием четырехстороннего договора, по которому Западный Берлин был признан отдельным субъектом. По иронии судьбы все эти изменения стали результатом усилий канцлера именно из социал-демократов. Начиная с Ленина и кончая Хрущевым, советские руководители отвергали социал-демократов как законных борцов за социальные и экономические перемены. Одобренная Андроповым инициатива встречи с помощником Брандта — Эгоном Бахром — легла в основу восточной политики и создала канал между Брандтом и Москвой, но была последней отчаянной попыткой навести мост над бездной, разделившей советскую ортодоксию и социал-демократию. То, что Брандт был отстранен от работы из-за ареста Гюнтера Гильома, шпиона в его администрации, засланного той самой восточногерманской разведкой, которую создал КГБ, кажется жалким последствием дипломатического прорыва.
975
Материал С. А. Кондрашева. См.также: FRUS, 1961—1963, vol. 14, р. 683. Пока союзники старались скоординировать военные действия на случай попыток Советов перерезать наземные пути в Берлин, агент КГБ — сержант Роберт Ли Джонсон — снабжал Советы сверхсекретной информацией и зашифрованными документами из курьерского центра вооруженных сил, который располагался в парижском пригороде Орли. См.: John Barron «KGB: The Secret Work of Soviet Agents» (New York: Readers’ Digest Press, 1974, p. 214-224).
976
Когда Мерфи посетил Берлин в конце 1961 года, Билл Грей-вер повез его посмотреть на стену (die Mauer). В это время она уже во многом определяла берлинскую жизнь. Еще раз Мерфи посетил Берлин в 1967 году. Стена выглядела примерно так же. Оставалось несколько лет до того, как восточные берлинцы перестроили свою «Стену Мира» (Friedensmauer), используя сборные плиты и ставя сверху цементные цилиндры.